Читать онлайн книгу "Сквозь туманы. Книга 2"

Сквозь туманы – 2
Диана Билык


Тайны тьмы и света #2
Анна возвращается в Прибрежный, город, который разрушил ее жизнь и медленно, сон за сном, убивал ее в кошмарах. Возвращается, чтобы спасти отца и любимого, и не знает, чем обернется эта поездка. Забудутся ли данные обещания, брошенные на ветер слова, раскроются ли тайны, и ждет ли ее в конце пути счастье?Вторая книга дилогии





Диана Билык

Сквозь туманы – 2





Глава 1


Аня

Кашель прошел внезапно, словно его никогда не было. Время от времени давило в груди, но необъяснимые приступы отступили. Анне даже не пришлось бегать по врачам. Каждые выходные она приезжала к родителям, и теплыми вечерами уходящего лета они сидели на улице и смотрели на закат солнца.

Анна много снимала, почти не выпуская из рук камеру. Савина славилась в сети хорошими фото, и на стоке уже собралось несколько тысяч поклонников. Это приносило хороший доход в семью.

Жизнь почти вернулась в привычное русло, и память о Прибрежном тревожила Анну только по ночам. Она уже даже привыкла к кошмарам – срослась с ними и воспринимала просто, как просмотр фильма ужасов в слишком реалистичном кинотеатре.

– Дорогая, твой мобильный звонит, – сказала мама, вынося из дома широкую тарелку с горкой пюре.

– Это, наверное, Ангелина – из редакции.

С утра не покидало странное чувство, что за ней следят. Оно царапалось, как маленький котенок под дверью. Оно заставляло оборачиваться на любой шорох и вскакивать от стука в дверь или вздрагивать от звонков.

На экране – набор цифр – номер не определен. Приняла вызов – тишина. Это уже третий звонок за день.

– Говорите, я слушаю, – но на линии слышен был только скрежет и молчание.

Первый раз Анна думала, что ошиблись номером, второй – ей хотелось верить, что это связь плохая и кто-то пытается дозвониться. А сейчас у нее подогнулись ноги от страха. Он забрался за пазуху клейкими пальцами и царапнул душу. Уже не котенок вовсе, а крупный хищник.

Знакомо перехватило дыхание. Только не приступ, только не снова! Анна выскочила на улицу, на свежий воздух. Вдохнула полные легкие. Один раз. Два. Заметила, как беспокойно оглянулись мама с папой.

– Что-то случилось?

– Ой, в доме так душно, – промямлила Анна, пряча глаза.

Она кое-как впихнула в себя ужин и, сославшись на занятость, уехала к себе.

Около подъезда показалось, что кто-то преследует ее. Крадется по пятам, но не нападает. Держится на расстоянии и прячется в темных пятнах углов высоток. Следит или угрожает? Кто это может быть?

Анна ускорила шаг и нырнула на лестничную площадку. Быстро поднялась к себе на этаж и, открыв квартиру, долго прислушивалась. Никто не появился. Только ветер гудел в коридоре и хлопал незакрытой дверью подъезда.

Какое-то время она не могла прийти в себя. Прислонилась спиной к стене и долго думала. Неужели пришел ее черед? Теперь, когда о смерти Макса почти забыли, пришли за ней?

В течении месяца Савина вела тайное расследование. Изучала жизнь Камаева и пыталась найти все, что могло касаться озера, камня и Прибрежного. Кажется, теперь Максима она знала, как саму себя. Он – был хорошим человеком, даже было жаль, что относилась к нему так предвзято. На деле ведь он оказался прав. Искал правду, выручал друзей, помогал маленьким беспризорникам – определял их в семьи или детские дома. Он был разведен, а от первого брака осталась маленькая дочь.

Наблюдая со стороны на увлеченную играми девочку в детском саду, Анна молча мечтала о своих детях. И бессмысленная на первый взгляд гибель Макса донимала еще больше. Она должна докопаться до истины. Нельзя все это так оставить!

Выяснить связь Корина и Бережного не получилось. Общих родственников у них не было. До похорон они и не встречались никогда, казалось бы. Правда, нашелся один крючок, но очень хлипкий. Геннадий Сергеевич еще в молодости бывал в Прибрежном. Всего несколько дней, но доказательств не хватало: только небольшая заметка в газете «Вестник Прибрежного» о молодом журналисте, который устроил скандал в кафе.

Анна перерыла тысячи газет и журналов, перечитала все возможные истории об этом городе, но об озере или Туманной долине нигде ничего не было, словно их и в природе не существует.

Некоторых выпусков газет тех годов не хватало. Закралась мысль, что их намеренно удалили. Оставалась надежда, что есть оригиналы в Прибрежном, но ехать туда не было ни малейшего желания. Анна знала, что ее там ждет. Разочарованный Дмитрий и злой Денис. Нет, она ни за что туда не поедет.

Приходилось довольствоваться старыми распечатками и небольшими заметками – как раз те, что несколько месяцев назад передал ей Бережной. Все то, отчего хотелось истерично смеяться: таким нелепым оно казалось. Теперь же Анна понимала – что-то не так с этим озером и она верила своим глазам, а не газетным вырезкам.

Жаль, она не смогла рассмотреть или сфотографировать дымку во время похода. Теперь знала наверняка, что не даром Денис запретил это сделать. Он знает очень много, но Анна настолько горда, что никогда не переступит через себя и никогда не попросит его о помощи. Тем более, это бессмысленно – он все равно не откроется.

Дверь на улицу громко хлопнула. Анна почувствовала это даже через стену. Прижалась сильнее к холодной поверхности и задержала дыхание. Кажется, послышались тяжелые шаги на лестнице. Они стремительно приближались. Все ближе и ближе. Савина натянулась, как струна, затем осторожно глянула в глазок. Никого не было. Но шум и скрежет за дверью почти выталкивали сердце из груди.

Неожиданно зазвонил телефон, отчего Анна подскочила, как от горячего угля в руке. Дрожа, отпрянула от двери и вытянула мобильный из сумочки.

Звонила подруга.

– Привет, Савунья. Я вернулась, наконец! – восторженно пропищала Карина в трубку. – А ты чем занимаешься? Не хочешь встретиться? Мне столько всего тебе рассказать надо! – подруга была переполнена счастьем, это чувствовалось по голосу.

– Сейчас, наверное, не получится, – Анна представила, что ей одной придется выходить из темного подъезда и сглотнула. – Как-нибудь в другой раз.

– Мне завтра на работу, – заныла девушка. – Да и потом будет неинтересно. Давай в клубе встретимся, потанцуем? Ну?

– Нет, Кори, я не хочу. Не до этого.

– Да что с тобой? Мы же почти два месяца не виделись! Порадуй подругу. У тебя, наверняка, тоже есть, что рассказать.

– Да не особо, – небрежно бросила Савина, но спохватилась поздно.

– Ага, все ясно! – выпалила Кори. – Жди, буду через тридцать минут. И только попробуй отрицать, что ничего интересного не случилось!

Анна хотела отговорить ее, но в трубке послышались короткие гудки. Перезванивать бесполезно, если Карина что-то решила – она это сделает.



Когда через минут сорок в дверь позвонили, Анна вздрогнула, и долго высматривала в глазок точно ли это Карина. Не пришел ли к ее порогу тот самый преследователь, что густой тенью прятался во дворе.

– Ани, ты спишь там, что ли? – отозвалась с другой стороны двери девушка.

– Прости, в ванной была. Заходи, – Савина пропустила внутрь шумную подругу и бросила беглый взгляд на площадку перед квартирой. Серые стены, холодный воздух да гулкая тишина. Никого.

Кори раскрасневшаяся и с кучей пакетов в руках, скинула наспех туфли и прямиком пошла на кухню. Уже там короткое вишневое пальто бросила на мягкий уголок и стала распечатывать сумки.

– Я тебе тут подарков привезла и вкусностей.

Подруга отпустила волосы, они теперь прикрывали плечи и оттеняли ее светлое лицо еще больше. Губы показались вспухшими и насыщенными, словно им дарили множество поцелуев, а глаза блестели от счастья. Точно кого-то встретила, не иначе. Чего бы ей с дороги так спешить к Ане?

– О! Ну, и вид у тебя! – Карина плеснула в ладоши и присела на табуретку у окна.

В светлой кухне подруга смогла рассмотреть ее получше. Последнее время Анне и самой отражение в зеркале не нравилось: щеки впали, волосы потеряли лоск, глаза потухли, а серые круги и мешки под ними уже даже не пугали. Все это время было не до себя.

– Тебя что не кормят? – девушка осмотрелась, глаза чуть округлились, – Анюша, ты точно в порядке? Я смотрю твой педантизм тебя попустил немного.

Анна оглянулась на немытую посуду, засохший фикус на подоконнике, пыль на полках с приправами. Да, она давно махнула на порядок и перестала обращать на внешние раздражители. Почему-то сейчас ей было наплевать на это. Как и на себя тоже. Важней было упокоить ураган в душе, который просто не давал жить.

– Не волнуйся, со мной все в порядке, – с напускной уверенностью сказала Анна и стала возиться с чайником. Порылась в горе немытых чашек и, выудив парочку, начала их неистово оттирать от присохших чаинок.

– Хм… Анна, что ты мне заливаешь?

Анна посмотрела на гостью через плечо.

– Да перестань. Зачем мне это? Я отлично себя чувствую.

Карина закинула ногу на ногу и, скрестив пальцы рук, сложила их под подбородок.

– Ты мне зубы не заговаривай. Кстати, про самочувствие я не спрашивала. А надо было? Выкладывай!

Она не отстанет. В другое время – это порадовало бы, а сегодня Анна боялась даже думать о Прибрежном, не то, чтобы поделиться с подругой переживаниями, да и еще навлечь на нее неприятности.

– Немного не здоровилось. Скорее всего, климат в Прибрежном мне не подошел. Жарко там, – попыталась выкрутиться Анна.

– Немного? Да ты как с Бухенвальда! – Кори сверлила ее пронзительными карими глазами. Под этим взглядом Анне стало не по себе. – Да и в Прибрежном ты была месяц назад! Ты что-то недоговариваешь!

– Кори, правда, все хорошо.

– И почему я чую ложь?

Савина вздохнула и закусила губу, чтобы не проболтаться. Разливая кипяток по чашкам Анна сдерживала дрожь: звонки, преследования, еще незабытая смерть Камаева. Это было так свежо и близко, что не думать становилось все сложней. Все сильнее ее затягивало в пропасть. И, прав был Максим, она давно в нее шагнула. Налила воду в чашки слишком резко, лишнее выплеснулось и попало на руку, отчего Анна ойкнула и с грохотом поставила чайник на место. Кори хмыкнула.

– Все нормально. Ошпарилась немного… – прошептала Анна, понимая, что еще минута и она разревется на плече подруги и выложит ей все, что на духу. Нет! Нельзя!

Сжала кулаки. Кажется, проколола ногтями кожу на ладонях. Боль отрезвляла, но смятение и страх, как известь, разъедали покой. Она одна с этими переживаниями, делиться не с кем. Глубокое одиночество разрушало по капле, по крошке. Ра-зди-ра-ло. На клочья.

Весь месяц Анна не могла понять, почему ее преследует это горькое прошлое, но сейчас появление Карины встревожило душу и подняло гнетущий ил со дна сердца. Хотелось кричать. Кричать до хрипа и потери голоса. От боли и несправедливости.

– А ну садись, дорогая! – Кори оттянула ее назад и усадила на табурет. – Настаивать не буду. Видимо, у тебя есть причины мне не говорить, что с тобой случилось. Я чувствовала, что голос изменился, слышала это по телефону и видела по твоим глазам, когда в скайпе общались. Зачем скрывала так долго? Мы же друзья, и ты должна помнить, что я всегда рядом и в любую минуту готова выслушать и помочь.

Анна благодарно кивнула, но сказать ничего не смогла. Перед глазами все плыло от слез, и сдерживать их было невероятно трудно. Теперь, главное, просто молчать, иначе втянет подругу в эту грязную историю. Савина закусила губы до ослепительной боли, железистый вкус раскатался на языке.

А Карина продолжала говорить. Ее мягкий голос успокаивал и сжатое в комок сердце Анны раскрывалось.

– Предчувствие не обмануло меня. Ты оступилась, но это не беда. Ты дома. Жива, здорова, а счастье еще найдется, ты не переживай, – подруга пододвинула чашку с ароматным напитком, сделала бутерброды, выложила на стол кексы и конфеты. Полезла в сумку и выложила на стол в прозрачном пакете пончики в пудре.

Анна прыснула и закрыла лицо руками, сдерживаться получалось все сложней. Слезы непроизвольно потекли по щекам.

– Что? – удивилась, Кори. – Не любишь пончики?

– Люблю, даже очень… – натужный смех перешел в рыдания.

Карина присела рядом и прижала Анну к себе. Он подруги пахло сладким парфюмом и слабым ароматом табака.

– Да все будет хорошо. Что бы ни было – время лечит.

Они еще долго сидели на кухне и общались на отдаленные темы. Карина рассказывала о своем путешествии на море, где встретила любимого. Этот месяц они провели вместе, и Анна искренне порадовалась за подругу. Сожалела, что ей встречно нечем поделиться. Говорить о случайной связи с Денисом она не собиралась. Незачем бередить прошлое. Да и о Диме рассказывать нет смысла. Пусть все останется в Прибрежном. Там, где и началось. Да что ж так сложно выдернуть из сердца все эти воспоминания?




Глава 2


Аня

Когда стало совсем темно Кори засобиралась домой. Анна уговаривала ее остаться, но подруга наотрез отказалась, мол, у нее еще планы есть. Анна колебалась, но потом, все же, вышла проводить гостью до остановки. Не будет же она всю жизнь сидеть в квартире и бояться любого шороха?

Возвращаясь домой, пожалела о своей смелости, которая сейчас казалась необоснованным риском.

Страх шел по пятам: скрипел ветками над головой, шуршал травой под ногами, взвизгивал цепями на детской площадке. Савина шла быстро и не оборачивалась. Старалась не привлекать к себе внимание и, где возможно, пряталась в тени домов.

Пройдя мимо арки, Анна почти влетела в шумную компанию у соседнего подъезда. Ребята притихли, но пропустили ее. Кто-то даже тронул за плечо и пожелал удачи. В последний раз Савина бросила взгляд в их сторону, когда они нестройным хором завели знакомую песню под гитару.

Подъезд утопал в черном провале между высокими фонарями. Анна шагнула к двери, но попятилась, когда перед ней выросла широкоплечая черная тень. По телу прошел разряд тока, ноги будто вросли в асфальт. Вот и все!

Мужчина не шевелился. Из-за темноты рассмотреть его лицо не получалось. Свет фонаря очерчивал кудрявые темные волосы и крепкое телосложение.

Анна отступила назад и, чуть не свалившись из-за бордюра, непроизвольно взмахнула руками. Незнакомец наступал.

– Пятишься, воровка? – рыкнул он густым басом.

– Что? – Савина оглянулась.

– Беги, что стоишь? – съязвил мужчина, наступая.

К стоянкам и гаражам или в сторону компании? Выбрала второе. Рванула. Молодые люди встрепенулись, зашумели, стали свистеть ей вслед. Минуя братию, Анна обернулась в страхе: никто не погнался за ней, и темноволосый будто растворился в воздухе. Остановилась. Куда бежать? Через темную арку к остановкам, где сейчас людей и того меньше? Догонит. Вон какие ноги длинные у него были.

Пока Савина стояла в нерешительности, ребята спрыгнули с лавочки и направились к ней.

– Куда бежим? Не к нам ли? – в темноте глаза одного из парней блеснули. Он тут же потянул ее за талию. Анна взвизгнула и оттолкнула его. И врезалась в другого. Тот зашел со спины и цепко схватил за плечи.

– Отпустите, – пропищала Анна. Она не хотела кричать. Там у подъезда ее ждал другой враг. И кто страшней? – Что вам нужно?

– Да так, ничего особенного, – тот, что стоял за спиной, говорил противным трескучим голосом. Он дернул волосы назад, заставляя Анну запрокинуть голову, и, потянув носом возле уха, лизнул шею. Стало мерзко, неприятно и страшно. Ноги подкосились.

– Ребят, отстаньте. Я же ваша соседка. Отпустите, – прошептала умоляюще Анна, все еще поглядывая в сторону подъезда. Бежать от одной беды в лапы другой?

– Соседка-конфетка… – покривлялся один из парней. Остальные подхватили шутку гаркающим хохотом.

Те, что сидели на лавочке, заинтересовались и подошли ближе. В темноте трудно было различить их лица и возраст, но по голосам они казались моложе Анны. Гитарист забренчал испанский напев.

– Станцуй нам, детка, – они стали в круг и вытолкнули ее в центр. Руки сводило от напряжения и боли, горло першило. Горячая лава подбиралась стремительно и растекалась внутри, сшибая все на своем пути, даже силу воли. Старые ощущения всколыхнулись, мышцы сковало и дыхание стало густым и рваным. Анна чувствовала, как накатывает знакомая волна приступа.

– Давай! Тряхни костями! Покажи, что ты умеешь! – подначивали другие, передергивая ее из одной стороны в другую. От этой карусели закружилась голова, горло сдавило так, что Анна согнулась пополам и раскашлялась.

– Да она какая-то чихотная! Валим, чуваки!

Склонившись над землей, Савина сплюнула подступившую к горлу жидкость. Она не видела ничего из-за слез, но уверенна была, что это кровь. На языке появился яркий соленый вкус. Руки не поднимались и тело тянуло вниз. Сейчас она упадет и найдут под утро уже окоченевшей. Осень в Центральном холодная и морозная.

Савина почувствовала, как кольнуло бедро, затем ее перевернули и подняли. Она, словно вспорхнула. В нос ударил запах: терпкий, мужской. Быстрые глухие шаги разносились по пустому двору. Анну все время потряхивало, но приятное тепло человека передавалось ей и, казалось, приступ отступал. Внутри подъезда в глаза ударил слабый свет ламп.

– Где ключи? – зашуршал голос.

Ее поставили на ноги и, придерживая за плечи, пошарили в карманах. В голове был такой гул, что Анна слабо понимала, что происходит. Мир размывало от головокружения и не было сил сопротивляться новым объятиям.

Ее аккуратно уложили на кровать. Анна с трудом приоткрыла глаза и увидела перед собой все тот же силуэт с кудрями. На секунду стало страшно, но сон втянул в глухой коридор так резко, что она едва разобрала последнее, что гаркнул над ухом гость:

– С тобой вечно одни проблемы.

Анна резко открыла глаза и поднялась. Не просыпалась, а словно включилась. Одеяло сползло на живот, и утренняя прохлада поползла по плечам, рассыпая дрожь. Уснула в одежде, в футболке и джинсах? Какой ужас! Не могла вспомнить даже момент, когда засыпала.

Савина подскочила на ноги, вспомнив, как вчера закончился вечер. Голова немного кружилась, но она смогла добраться до выхода из комнаты. Выглянула в коридор, вцепившись вспотевшими пальцами в косяк, – никого, только тишина настораживала и клокотала под ложечкой. Проверив на всякий случай входную дверь, которая была закрыта на ключ, Анна поплелась в ванную. Гопники, приступ и черный великан всего лишь сон? Но шарахнулась от зеркала в ванной, когда увидела запекшуюся кровь в уголке рта и размазанные бурые потеки на щеке. Так это было на самом деле!

Что случилось возле подъезда? Кто помог ей добраться домой и потом тихо ушел, захлопнув дверь? А если этот страшный сон продолжает длиться? Анна так устала от кошмаров, что с трудом различала реальность и вымысел. Особенно после прикосновения к брелоку – сны стали нестерпимо навязчивыми и словно выпивали ее жизненные силы. Каждую ночь они возвращали ее в Прибрежный, к озеру, погружая в холодный жуткий мрак. Стоило закрыть глаза, все повторялось. Тень, люди на постаменте и их смерть…

После утреннего душа, Савина поплелась на кухню и нашла в сумочке мобильный. Карина не отвечала на звонки. Родителям звонить не стала – нет нужды их беспокоить. Как всегда Анна оставалась одна со своей проблемой, потому что признаться, что сходишь с ума, было некому. Никто не поймет, почему она боится темноты, никто не поможет. Разве расскажешь, что в снах к ней приходит монстр с красными глазами и рвет ее душу на части? Просто покрутят пальцем у виска. Никто не подскажет, как защититься от черной тени, что следует по пятам даже в реальности. Никто. Никогда. Ее. Не поймет.

Пока заваривался кофе, Анна смотрела в окно и сдерживала порывистое дыхание. Страх сковывал плечи и сжимал в узел внутренности, казалось, что ее душу по клочку вытаскивали наружу, и сил оставалось все меньше. Хотелось плакать, но слезы не шли, будто высохли. От этого было еще хуже.

У соседнего подъезда толпились старушки. Там же вчера сидели ребята с гитарами, до того как…

Кто же это был? Кто отнес ее домой и знал, где она живет? Просто прямиком пошел к ее квартире.

В замке что-то щелкнуло, и входная дверь с визгом открылась. Анна задержала дыхание. Повернула голову и широко распахнула глаза, тело не слушалось и будто окаменело. Бежать было некуда.

На кухню, с большими пакетами в руках, ввалился чернявый крупный мужчина. Одет он был в темную рубашку и брюки, оттеняющие его смуглую кожу. Лицо отдаленно показалось знакомым.

– О, проснулась! – буркнул он и стал выкладывать продукты на стол невозмутимо спокойно, словно у себя дома.

– Кто ты… вы? Что вам нужно?

– А ты не знаешь! Хватит придуриваться! – незваный гость подошел к плите и, поставив сковородку на огонь, занялся чисткой и нарезкой лука.

Анна все не могла отойти от окна. Сцепила пальцы на гардине и, когда затрещали застежки под потолком, вздрогнула.

– Отойди, а то карниз оборвешь, – поддел мужчина и подмигнул темно-карим глазом. Кофе зашипел и едва не сбежал на плиту, но гость, ловко потушил конфорку.

Бояться его? Может, стоит через открытый проход в коридор выбежать на улицу? Но Анна не успеет толком обуться, и мужчина схватит ее в коридоре. Да и хотел бы причинить вред, уже бы это сделал.

– Сядь уже! – приказал чернявый и поставил на стол две тарелки с яичницей. Отдельно порезал на четыре части огурцы и помидоры.

Анна глянула в его карие, почти черные, глаза и поняла, что лучше не спорить. Присев, долго изучала и пыталась вспомнить почему лицо кажется ей знакомым.

Курчавые длинные волосы торчали в разные стороны, словно взрыв смолистых макарон. Мужчина был приятный и в чем-то притягательный, молодой, не старше Дениса. Где она могла его встречать раньше? На конференциях, на корпоративах? Где же?

Мужчина молча ел, не обращая на Анну внимания. В какой-то момент замер и снова приказал:

– Ешь! Вон уже кожа да кости! – намекнул на ее худые руки и плечи.

Анна поковырялась вилкой в тарелке. Выглядело аппетитно, но после приступа болело горло, и совершенно не хотелось тревожить раны.

– Болит? – заметил мужчина, когда Савина тяжело сглотнула. – Понимаю. Ничего не поделаешь. Нам нужно поговорить, и придется потерпеть.

– Что?

– Слушай, краля, какие у тебя были за мотивы мне все равно, но сейчас ты должна мне вернуть то, что взяла, – он говорил отрывисто и дерзко. Доев, отодвинул тарелку. Потянулся за огурцом и шумно стал его разжевать.

– Не понимаю… – пробормотала Анна.

– Ну, да! Прикинься дурочкой. Все вы, бабы, сначала нос суете в кипяток, а потом ищете виноватых в том, что кожа облазит! – он взлохматил свои, и без того пышные, волосы и откинулся на спинку стула.

Анна открыла рот, чтобы возмутиться, но мужчина жестом остановил ее и сложил руки на груди.

– Повторюсь. Зачем бы ты его не взяла – верни! Денис настолько дурак, что позволит себе умереть, но не станет просить и унижаться перед тобой. А я не гордый! – он хлопнул по столу крупными ладонями. Анна скукожилась и непроизвольно дернулась. – Верни! Слышишь?

– О чем ты? – тихо проговорила она, вжавшись сильнее в сидение стула.

– О черном камне, что ты у Дениса забрала! Или забыла, что Разумов вообще существует? Как быстро!

– Но… это всего лишь брелок, – промямлила Анна.

– Да? И ты взяла его себе, как напоминание о неудавшемся романе? Кого ты пытаешься обмануть? – он резко встал. Стул перевернулся и грохнулся на пол. Схватив Анну за руку, незнакомец потянул ее в коридор. – Я вообще не понимаю, как ты жива осталась постоянно контактируя с шерлом.

– Пусти, – попыталась воспротивиться Савина.

– Конечно! – он брезгливо вытолкнул ее вперед. – Обувайся!

Анна не стала спорить. Нырнула в туфли и накинула жакет, что валялся на тумбочке в прихожей. Во рту все сильнее растекался горький привкус, который жутко напоминал ей Прибрежный. Все те случаи, когда ей становилось плохо.

Они вышли со двора. Черноволосый молчал и кусал пухлые губы. Анна тоже не смела говорить. Она его не боялась, но какое-то тревожное чувство не отпускало, и никак не могла понять откуда знает его лицо. То, что он знакомый Дениса – понятно, но вот кто?

Они быстро прошли под аркой и направились к небольшому закрытому детскому садику. Анна любила прятаться там в тени деревьев и фотографировать прохожих.

– Стой здесь! Смотри, – мужчина повернулся и побежал вдоль аллеи, удалившись метров на десять. На удивление Анна испытала огромное облегчение в груди, словно колышек горечи, что застрял в горле, вытащили и дали ей минуту покоя. Чернявый постоял немного, а затем вернулся.

– И? – удивилась Савина, чувствуя, как снова сдавило в груди, стоило ему подойти ближе. Это было странно.

– Ничего не почувствовала? Это еще не все, – он снял с шеи кожаный ремешок с закрепленным на конце кулоном из черного камня и протянул ей. – Возьми и иди к тем березам.

Анна попятилась. Это же турмалин! Не может быть!

– Бери, говорю! – прикрикнул черноволосый и вложил в ее ладонь украшение. Камень болтался на опасном расстоянии от руки, и Анна чуть не закричала. Она помнила, что будет стоит его коснуться.

– Я…

– Аня, не зли меня! Времени нет ни минуты. И так разжевываю тебе, как ребенку.

Пришлось покориться. Пока Анна шла по мощенной тропинке, ощущение тяжести накатило с такой силой, что казалось, ноги прилипают к камню. Губы пересохли, под горлом стоял знакомый кашель. Расстегнув жакет, Савина попыталась вдохнуть, но не смогла. Хрип вырвался из груди, а голова помутилась. Только бы не коснуться камня, только бы не коснуться. Слишком хорошо она помнила, что будет, если хоть один раз притронуться к холодной поверхности минерала.

Пусть до конца показался бесконечным. Савина сделала еще несколько утомительных шагов и, когда над ней нависли кудрявые листья стройных деревьев, обернулась.

Чернявый развалился на земле в нелепой позе. Анна не сразу поняла, что случилось. Плохо стало? Он махнул ей рукой, но не встал. С ума сошел? Решил показать, как приятно побарахтаться в пыли?

Савина задумалась. Может стоит сейчас же сбежать? Догонит ее или нет с такого расстояния? Но его слова стучали в голове, как барабанная дробь: «Денис настолько дурак, что позволит себе умереть, но не станет просить и унижаться». Почему «умереть»? Что случилось?

Она должна узнать все. В Прибрежный не поедет, но может хоть этот чудак приоткроет тайны. Анна осторожно двинулась назад.

На середине пути незнакомец приподнялся, а когда она подошла ближе – встал. Отряхнулся и снова взъерошил распатланые волосы.

– Ты решил прилечь? – прыснула Савина. Его поступок и пугал и смешил. Не удержалась и захихикала: – Теперь ты точно… эм… чистый.

– Хм… я понял, сейчас. Стой тут!

– Ага! Да стою, – развеселилась Анна еще больше. Ситуация напоминала трагикомедию. Пришел, напугал, накричал, обозвал, а теперь фокусы показывает, не имеющие смысла.

– Главное, не иди за мной! – мужчина серьезно глянул на нее исподлобья.

– Да куда ж я денусь? – Анна кивнула, сдерживая уголки губ от улыбки. На глаза навернулись нелепые слезы. Впервые за этот месяц Анна на миг забылась и позволила себе расслабиться, но страх и горечь не уходили. Сдавливали грудь и мешали нормальному дыханию.

– И не смейся! – пригрозил ей указательным пальцем чернявый.

– Конечно, – сдерживаясь, сказала Анна, напуская на лицо серьезность. Но смех прорывался рывками, и пришлось отвернуться.

Незнакомец тряхнул черными «макаронинами», глубоко вздохнул, чтобы что-то сказать, а затем, махнув рукой, стал удаляться.

Несколько шагов он сделал уверенно, затем качнулся и пошел медленнее, а когда расстояние увеличилось до десяти метров он потянул ноги. Зачем этот цирк? Пару шагов еле передвигался и помогал себе руками, будто инвалид. Вот шутник! А еще чуть дальше он замер и просто свалился в пыль, как мешок картошки. Листья разметались и, обижено-медленно разложились вокруг него веером.

Анна постояла немного, не решаясь подойти ближе. Хотелось неудержимо смеяться, но почему-то жуткое предчувствие стало поперек горла и перетянуло жгутом грудь. Чудак поднял руку и позвал к себе. И Савина поняла, кто он. Ее осенило так внезапно, что она даже закачалась от шока. Улыбка слетела в миг.

Мужчина приподнялся, но остался сидеть на земле, сложив руки на коленях. Он смотрел так пронзительно печально вдаль, что Анна снова задержала дыхание. Тяжелая догадка кольнула сердце. Как же она ошибалась!

– Ты решил мне показать несколько способов поваляться в грязи? – спросила она, подойдя достаточно близко. – Получается ты знаешь Дениса, и твое лицо мне знакомо. Кажется, я даже поняла, кто ты. Влад. Правильно?

– Аня, ты сделала глупость, когда взяла его, – заговорил он серьезным тоном с нотой печали. Поднялся и устало, как старик, пересел на лавочку. – Денис в очень плохом состоянии. И если ты не вернешь его камень, боюсь, у него останется не больше недели.

– О чем ты? При чем здесь брелок? При чем здесь турмалин? Что с Денисом?

Влад отряхнул пыль со штанин.

– Он уже больше месяца в больнице. Неделю был в реанимации. Его еле вытащили. И ты виновата в этом! А мне он даже не сообщил! Я же в другом городе живу, заподозрил, когда Денис на звонки перестал отвечать. Примчался сразу, но было поздно – моя помощь уже не работает. Камень уже не работает, Анна! Видимо, Разумову важно было себя загубить…

Анна отступила, кулон в руке колыхнулся и коснулся кожи. Тело пронзило током, спину выгнуло, и яркий свет вспыхнул перед глазами. Знакомые тысячи слайдов ворвались в сознание и потянули ее в липкий мрак. Она закачалась и едва устояла на ногах.

– Но, видишь ли, на тебя камень действует губительно, – Влад резко подошел ближе. Выдернул кулон и надел себе на шею. – До сих пор не могу понять, зачем ты его взяла.

– Я… – Анна сделала несколько тяжелых шагов в сторону, руками нащупывая опору, чтобы не упасть. Услышанное не укладывалась в голове: рушились конструкции, разваливалась логика, а во рту расширялся огненный ком.

– Идем, – мягче сказал Влад и потянул ее за локоть к дому.

Вспомнились все моменты, когда становилось плохо. Первый раз на пляже, потом в отеле. Дениса тогда рядом не было, хотя… кажется, он заходил в номер. Остальные приступы случались либо перед тем, как приходил проводник, либо, когда он был рядом. Стоп! А в пещере? Неужели у Димы тоже есть такой камень? Но зачем он им? И почему у нее обратная реакция? Какой-то страшный сон! Пусть лучше это будет сон!




Глава 3


Аня

Анна сидела на кухне и, уставившись на скатерть, пальцем вычерчивала нарисованные на ней линии. В голове была каша из мыслей. Они путались и причиняли боль. Перед глазами стояло лицо Дениса: обеспокоенное и гневное, осунувшееся и худое. Он имел право злиться. Как она могла так поступить? Но ведь не нарочно же…

Влад пододвинул к ней чашку с чаем и сел напротив. Он смотрел изучающе-пытливо и молчал.

Только сейчас Анна поняла, что времени на размышления нет. Нужно спешить. Дернулась и, сжав кулаки, сказала:

– Камень я у родителей спрятала. Наверное, почувствовала, что мне плохо от него. Да и прикасаться к нему было больно, – Анна встала и заметалась по кухне. Нужно собрать вещи, взять билеты. Она должна успеть. Она не может позволить и допустить…

– Сядь и выпей чай! – осадил ее Влад.

Остановилась. Не могла она сейчас сидеть. Не могла принять, что причинила вред Денису, пусть даже неосознанно. Как бы они не разругались, Анна ему зла не желала. Сердце больно сжалось, и дыхание перехватило.

– Я же не знала… – сейчас заплачет. Нет! Разрыдается, позволив себе минутную слабость, и все – не сможет остановиться.

– Вы оба – глупейшие люди в мире. Денис не лучше, – Влад отпил немного горячего чая и жестом пригласил ее сесть. – Давай спокойно поговорим, а потом заберем камень, и я сам отвезу его в Прибрежный. Не стоит тебе появляться там.

– Почему?

– Денис не хотел бы этого. А я его воле препятствовать не буду. Расстались? Вот и живи дальше.

Волна приторной злобы подступила к горлу. Как Влад мог так говорить? Расстались? А они что когда-то были вместе? «Случайный перепихон» – кажется, так Разумов назвал их отношения? Но Анна не стала спорить, ведь это бессмысленно.

– У тебя же есть камень, почему не поделился с другом?

– Тут такой момент. У каждого свой. Я живу в Центральном, а Денис в Прибрежном. Расстояние сказывается. Да и он вовремя не сказал о том, что ты стащила турмалин, а сейчас, боюсь, слишком поздно, – в глазах мужчины мелькнула печаль, затем она сменилась гневом и яростью.

Анна сглотнула. Вспомнила, как они прощались с Денисом во дворе и ее ладонь еще долго горела от пощечины. Так кто лучше? Денис, который говорил правду, называя их связь – мимолетной, или Анна, что подтолкнула Разумова к погибели?

– Что с вами случилось? – выдохнула она, сдерживая дрожь в руках и пытаясь унять поднимающийся гнев на саму себя.

– Это неважно. Я и сам толком ничего не знаю, а если что-то и есть, то эта информация не для твоих ушей.

Анна заметила, как его тряхнуло.

– Этот камень с озера, так ведь?

Влад прищурился.

– Как на дурочку ты излишне проницательна. Думаешь, что я тебе все карты раскрою и позволю еще и придать огласке? Не на того напала. Я знаю, кто ты, и говорить лишнего не собираюсь, – его глаза блеснули пренебрежением, губы утончились. Он наклонился над столом, глаза в глаза: – Зачем он тебе нужен был?

– Кто? – Анна отстранилась в недоумении.

– Камень, кто же еще?!

– Шеф попросил найти, – ляпнула она, а потом прикусила язык. Стоило ли говорить об этом?

Влад, отодвинувшись, встал и подошел к окну. Приоткрыв гардину, выглянул на улицу.

– Значит не только мы знаем об этом… – еле слышно пролепетал гость.

Анна сдалась.

– Влад, кто-то не только знает…

Он резко обернулся.

– Что имеешь в виду?

Спрятав лицо в ладонях, Анна долго думала, как сказать. Стоит ли говорить о гибели Максима? Можно ли Владу доверять?

Мужчина подошел ближе и, прикоснувшись к пальцам, открыл ее лицо.

– Говори, – сжал кисти до хруста. Голос стал низким и злым. – Я слушаю!

– Камаев – напарник по журналу, был убит на моих глазах, машина без номеров сбила, – затараторила Анна. – Как раз после того, как я приехала домой. И это случилось на похоронах у главного редактора, который и дал мне такое нелепое задание.

– А его тоже убили?

– Ага, только не люди, а болезнь. А Макса убрали, я уверена.

– Да мало ли причин для убийства, – Влад, наконец, отпустил ее руки и отступил. Анна потерла онемевшие пальцы. Мужчина присел на табуретку и, рассматривая узоры на ковре, задумался.

– Он выпытывал о камне и что-то знал о тайне озера, но подробности скрывал, – Анна глядела на Влада и не знала, чего ожидать.

Реакция мужчины была ожидаемой. Он вскинул голову и, глянув пронзительно, свел брови.

– И? Ты же не наделала глупостей?

Да что она должна оправдываться? Но, вжав голову в плечи, помотала головой. Еще одного скандала ей не хотелось.

– Поехали к родителям. Собирайся! – рявкнул Влад и встал.



Через полчаса Анна вытянула заварник с антресоли, но брелока там не нашла. Сердце глухо ударило в грудь и остановилось. Горечь растеклась по горлу и, будто кислота, обожгла пищевод.

Влад напрягся.

– Ты решила поиграть? – рыкнул он, прищурившись. Темные волосы упали на глаза.

Анна сердито отмахнулась и вышла на кухню.

– Мам, ты не брала ничего из серванта? Я там украшение в сервиз прятала. Примерно месяц назад.

– Анюта, я не видела, – пожав плечами, мама с любопытством посмотрела на Влада. Их приезд стал настоящим событием, так как Анна никогда никого не приводила домой и не знакомила с родителями. – Вы поужинаете с нами? – добродушно и с надеждой добавила.

– Нет. Нам пора, – сухо сказал чернявый, почти выталкивая Анну на улицу.

– Как жаль.

– Я попозже позвоню, – не пытаясь вырваться из железной хватки Влада, громко сказала Анна уже в дверях.

Мужчина почти тащил ее за руку, пока они вышли за ворота. Такси стояло в стороне, усатый водитель смотрел через затемненное стекло в их сторону.

– У меня так синяки будут. Отпусти, я все равно иду! – возмутилась Анна.

Влад кинул на нее свирепый взгляд.

– Не могу никак понять, что Денис в тебе нашел? – проскрипел он сквозь зубы. – Вспоминай, где ты дела турмалин! Мне уже пора возвращаться. Мне нужен этот брелок! Денису нужен!

– Я его месяц назад в сервант положила и не заглядывала больше, – закричала в ответ Анна, но тут же потупилась под громадным ростом Влада. Он подошел ближе и сильнее сжал руку. – Камень жалился, потому я старалась его трогать.

– Не понял. Жалился? – густые брови потянулись вверх.

– Да! Током бился, будто прошивал насквозь иголкой. И от прикосновения в голову влетали несвязанные и неразборчивые картинки, как видения. Я потом сутками не могла глаза закрыть, слайд-шоу прокручивалось бесконечно. Вот после твое камушка тоже такое будет!

– Мне на твое сумасшествие плевать. Я друга спасти хочу! – зашипел Влад, наступая.

– Я тоже! Что вы все видите во мне корень зла? – Анна отстранилась, снова пытаясь вырвать руку, и горько проговорила: – Денис тоже так злился, при чем необоснованно. Я ничего не сделала: ни тебе, ни ему! И зачем ты ехал так далеко? Ведь на озере, наверняка, есть еще камни! Бережной сказал именно там его искать. Я уже замучилась с этими тайнами, Влад. Умолчала в статье о том, что видела ради Дениса, а ты мне теперь говоришь, что я зла ему хотела? Сходи на озеро и найди камень для друга! Или боишься летающего духа?!

– Ты не только дура, но и еще бессовестная, – прорычал Влад, стискивая ее локоть. – Ты ничего не знаешь и не понимаешь, во что впуталась. Дура!

Анна выкрикнула:

– Я не дура!

Влад навис над ней горой. Схватив за плечи, хорошо встряхнул.

– Хватит! Сейчас же говори, где камень?! – в глазах у него трепетали тысячи яростных искр.

– Я тебе правду сказала. Я бы все отдала, чтобы Денису помочь, – голос задрожал и чуть не сорвался. Она не покажет своих чувств, не раскроется перед Владом. Должна быть сильной. Анна представила, как Разумов месяц лежал в постели и не вставал. Из-за нее. Она виновата! И от этого кровь ушла в ноги. В голове затуманилось, и она неловко покачнулась.

Мужчина придержал ее и пренебрежительно бросил:

– Не ломай комедию. Денис говорил, ради чего ты приехала в Прибрежный.

– Но ведь, если ты все знаешь, почему тогда спрашиваешь? – слабо проговорила Анна, глядя на него снизу. Волосы перекрыли видимость, но она заметила, как изменилось лицо Влада. Не то грусть, не то сожаление блеснули в его темных глазах. – Если знал, что мне дали задание найти камень, зачем душу трясешь? Сам подумай, какой мне смысл обманывать? Это Денис не рассказал мне ничего, не говорил, что вмешан, что знает правду. Знает больше, чем все остальные. Он скрыл, что у него есть камень даже когда я сказала, что ищу его. Не объяснил, не рассказал… Я бы не стала…

– Не стала… но сделала, – выдавил Влад сквозь зубы.

– Я ошиблась, – опустила голову Савина, прикусив губу до боли. – Но что теперь делать? Влад, это из-за серой дымки нельзя взять новый камень? Из-за нее? Скажи!

– Лучше бы ты молчала, – рявкнул он, все еще не отпуская. – Напряги свои куриные мозги и подумай, где он может быть шерл. Может, ты его перекладывала и просто забыла?

Он сдавил пальцы, кожа на предплечьях почти загорелась. Но чувства были так накалены, что Анна почти не обратила внимания. Пусть давит. То, что терзало сейчас сердце, было намного больней.

Денис столько раз спасал ее, а она стала причиной его болезни. Он столько сделал для нее, а она… предала. Если с ним что-то случится, Анна не простит себе.

Пробормотала:

– У меня есть подозрения, кто мог взять, – сказала Анна, борясь со слабостью и тошнотой. Легче не станет, пока Влад не уедет подальше.

– Рассказывай! – сказал резко черноволосый, тряхнув ее еще раз.

– Все в порядке? – к воротам неожиданно вышел папа. Он отдыхал в дальней комнате и Анна не хотела его будить, чтобы лишний раз не беспокоить. Вечернее солнце играло в его седых волосах, а мелкие насекомые кружились возле плеча. Папа отмахнулся и шагнул ближе.

Влад отступил и резко отпустил ее руки.

– Да, пап. Небольшие проблемы на работе. Я завтра к вам заеду, – Анна подошла к отцу, стараясь ступать уверено, чтобы он не заметил ее недомогание. Обнимать не решилась – не любил он этого. Показалось, что отец дышит тяжело, и на крыльях носа выступил серебристый пот. Последнее время ему давали хорошие прогнозы, неужели снова сердце?

– Ты плохо себя чувствуешь? – Анна обеспокоено заглянула в его серые глаза. Сегодня они были не такими, как всегда – цвета дождливого неба, а потемнели, отливали болотной зеленью, будто скоро начнется буря.

– Старею, что поделаешь, – тепло ответил отец, изучающе рассматривая Влада. – Почему на обед не остались?

– Просто времени нет, – взбодрился Влад и подошел ближе. Крепко пожал отцу руку. Они долго смотрели друг другу в глаза, будто пытались прочитать мысли.

– Зачем приезжали тогда? – не разрывая рукопожатия, допытывался отец.

– Пап, – вмешалась Анна. – Я забыла в своей комнате документы, когда на выходных приезжала, по новой статье. Вот, пришлось быстро приехать. Извини, что не можем остаться. Влад, – она глянула на чернявого и слабо кивнула, – на поезд спешит, мы никак не успеваем поесть.

– Да, конечно, – наконец, отпустив ладонь чернявого, ответил папа и сцепил привычно руки за спиной. – Аня, езжай и не волнуйся. Хорошей вам дороги, Влад, – кивнул папа и, бросив беглый взгляд на такси, ушел. Как всегда не поцеловав Анну в щеку, не коснувшись плеча, не обняв. Уже не было так больно, как раньше, но ее все равно перекосило от печали. Анна сглотнула неприятный осадок и забралась в такси.

Пока ехали, Анна молчала и думала над поведением отца. С ним придется попозже поговорить, и ему придется раскрыть карты. Мало того, что он странно сегодня выглядел, но и говорил так, будто что-то знал. И месяц назад заикался о Прибрежном, да только Анна была слишком занята своим разбитым сердцем. По свежим ранам не хотелось топтаться, не хотелось вообще слышать название «Прибрежный», потому что каждый раз после этого на нее накатывала такая глубокая тоска, что Савина не спала потом несколько суток подряд. А когда совсем становилось плохо, приходилось пить снотворное и проваливаться в страшные кошмары на долгие часы. И такие сны не восстанавливали, а наоборот съедали все силы.

В пути Анна рассказала Владу о подозрениях, что хозяин отеля может быть замешан в эту историю, потому что был на похоронах и видел смерть Максима.

У дверей квартиры Влад сказал холодным тоном:

– Я сам Корина проверю. Знай, краля, если не найдем камень, смерть Дениса будет на твоей совести.

Анна глотнула горький упрек. Ей хватало своего чувства вины для уничижения, но она не могла принять последние его слова. Это не случится!

Прошептала:

– Я хочу поехать, – приподняла голову и взглянула в темные глаза Влада. – Возможно смогу чем-то помочь.

– Уже помогла! – бросил он в ответ. – Впустую к тебе приехал, время потратил. Лучше бы рядом с ним был. Рискнул, решил узнать, какая ты на самом деле. Думал, поможешь, одумаешься, а ты… Надеялся, что твоего благоразумия хватит, чтобы не загубить жизнь Дениса, но, видимо, ошибся. И Разумов тоже, – он грубо взял Анну за подбородок и, оттеснив к стене, повернул лицо к свету лампы. Долго изучал, пока она сдерживала кашель, что стоял под горлом. В его карих глазах мельтешили желтые сполохи. – Красивая, зараза! – сказал он с хрипотцой. Очертание рта превратилось в тонкую линию. – Не вздумай припереться в Прибрежный. Слышишь? Лично придушу, – опустил руку на шею и сжал.

Анна задержала дыхание.

– Но… – прохрипела.

– Ты не сможешь уже помочь и ничего не изменишь. Не лезь. Пусть мне придется до конца жизни с Денисом ходить за ручку, но я не позволю какой-то змее разрушить его жизнь! Ты поняла? Увижу – убью!

Сжал пальцы сильнее, отчего перед глазами все поплыло. Липкий страх остановил дыхание, а слезы непроизвольно потекли из глаз.

Резко отпустил и, тряхнув брезгливо рукой, процедил:

– Мразь! Даже пачкаться неохота, – и ушел. Его тяжелые шаги, как выстрелы из пулемета, разнеслись по лестничной площадке.

Анна съехала по стенке. Раскашлялась. Да, пришло время расплачиваться за свои поступки. Она заслужила.

Грохот входной двери резанул по ушам и мелкая штукатурка просыпалась на голову. Анна еще больше скрутилась и сползла на холодные бетонные ступеньки. Прижала руки ко рту, забываясь в затяжном приступе. Кашляла так сильно, что казалось ее просто вывернет наизнанку. Железистый вкус катался на языке и горечь заливалась в глотку. Было плохо, жутко плохо, но еще больше горело от осознания, что неизбежность неизбежна. Она сгубила Дениса… Это она принесла несчастье в его жизнь, права была Настя. Как же девчонка была права!

Когда кашель прошел, Савина перелезла к двери и, с трудом поднявшись, открыла замок. Голова гудела, свербело в носу. Вытерев лицо от слез, глянула на пальцы в крови. Камень, и правда, действовал на нее губительно, но теперь Влад ушел и все будет, как прежде. Только нужно обо всем забыть. Если бы это было так просто, если это было возможно… Ведь пустоту в груди ничем не заполнить, и ей дарована вечность, чтобы чувствовать свою вину и саморазрушаться.




Глава 4


Аня

Утром Анну разбудил звонок. Тяжело поднявшись, она потянулась за мобильным:

– Да?

– Анюта, папе снова плохо стало, – голос мамы был встревожен. – Мы в больнице.

– Я скоро буду.

Анна подорвалась и, не обращая внимания на головокружение, поплелась в ванную.

В груди больше не давило и все валилось с рук. Разлила по всему столу кофе, измазав белую скатерть, не смогла найти нужные контакты по новому заданию. Мобильный разрывался с самого утра – срочно вызывали на работу, и, попросив подождать ее пару часов, Анна поняла, что даже благодарна суматохе, так как могла хоть немного забыться. Вчерашняя встреча с Владом оставалась горьким привкусом на языке. От этого тяжело дышалось, и в рот крошка не лезла. Скорее всего она никогда больше не услышит о Денисе и Прибрежном. Возможно, это к лучшему. Как там сказал Влад: «Расстались? Вот и живи дальше»? Только Анна пока не могла понять, как это сделать, потому что сердце неумолимо прожигало дыру в груди. Оно рвалось на части и болело. Разумов не может погибнуть из-за нее. Нужно все исправить! Как – трудно было представить, но Анна решила сделать все возможное, чтобы Денис выжил.

Она так бежала к папе, что не смотрела под ноги. В коридоре больницы столкнулась с девушкой в шелковом халате. Горячий чай брызнул на руки и не получилось сдержать вскрик. Савина подняла глаза и удивилась, разглядев Карину.

– Что ты здесь делаешь?

– О! Та все нормально! – отмахнулась девушка. – Я пока ждала вчера Руслана возле ресторана, какой-то мужик подбежал и стукнул по голове. Очнулась уже в больнице, – Карина мило заулыбалась, будто ее это забавляло.

Анна почувствовала, как мир уплывает из-под ног. Это же после их встречи было. Влад напал? Но зачем?

– Вот смотри, шишка какая, – протараторила Кори и, наклонившись, показала ударенный затылок. – Всю ночь мутило немного и кровать кружилась, но сейчас уже все хорошо. Обещают выписать вечером. А ты чего здесь?

– Отец заболел, – тяжело выдохнула Анна. Она сомневалась, что нападение на Карину – случайность.

– Ладно, держись, увидимся, – она подбадривающе улыбнулась и хлопнула Анну по плечу. – Побежала я, а то сейчас Русик придет, мне еще привести себя в порядок надо, – подруга тряхнула темными волосами и грациозно пошла в палату. Даже комнатные тапочки с ушками не портили ее пластичной походки и эффектной фигуры.

Поднявшись еще на один этаж, Анна нашла палату отца. Мама дремала у окна, скрутившись в кресле с книгой в руках. Папа тоже спал. Когда скрипнула дверь, он заворочался и открыл глаза.

– Аня, привет, – прошептал слабым голосом.

– Тише, не говори. Я ненадолго. Мне придется на работу съездить, а потом вернусь.

– Я сделал глупость. Прости, дорогая, – папа потянулся и взял ее за руку. Анну, словно током прошибло. Впервые за столько лет отец сам прикоснулся к ней! Одним взглядом попросив присесть, продолжил: – У каждого в жизни бывают поступки, за которые приходится отвечать.

– О чем ты?

Мама вздохнула и тоже проснулась.

– Нина, выйди на пять минут, мне нужно с дочерью поговорить, – попросил отец.

Что происходит?

Мама покорно встала и тихо прикрыла за собой дверь.

– Помнишь, я тебе говорил, что бывал в Прибрежном?

Пальцы снова проняло током, спину сковало холодом. Анна кивнула, а папа продолжал:

– Я там был с друзьями. Одного ты знаешь, вернее, знала. Это Бережной.

– Что? Папа, о чем ты? – выдохнула Анна, присаживаясь на край кровати.

– Погоди, я должен тебе сказать. Не перебивай, – он дышал порывисто и с хрипом, и это пугало.

Анна кивнула, сглотнув неприятное предчувствие.

– Мы были на озере, купались, а когда выходили из воды, нас окутал туман. Не помню даже, как добрались до квартиры. Генка тогда еще скандалистом страшным был, вечно притягивал проблемы. Но я о другом. Когда вернулись в город, всем стало плохо, и нас увезли в больницу. Как сейчас помню: после здоровой и активной жизни, я стал развалиной с изношенным сердцем. Говорили, что пару недель протяну, не больше. У Гены что-то с кровью было: не сворачивалась, что ли, я сейчас и не припомню точно, – папа, тяжело выдохнув, потянулся за водой на тумбочке.

Анна перехватила его движение и подала стакан. Он жадно глотал, а затем, откашлявшись, рухнул снова на подушку. По бледному лицу катились капли пота, руки отца дрожали, а дыхание смешивалось с хрипом и свистом.

– На следующий день зашла ко мне в палату молодая медсестра с белоснежными длинными волосами и такими странными глазами, почти прозрачными. Думал, что ангел прилетел, – светлые глаза отца уставились в потолок. – Она что-то ввела в капельницу и, тепло улыбнувшись, ушла. Не сказала ни слова. Через час мне стало легче, и под конец дня я уже бегал по коридорам и дразнил девчонок из соседних палат. Я тогда еще не был знаком с твоей мамой.

– Кто-то еще с вами был? – спросила Анна, пытаясь не паниковать и выслушать до конца. – Мама знает?

– Нет, и не должна узнать…

Отец, всхлипнув, прижал руку к груди. Его перекосило.

– Аня-а, ты должна бросить это дело, – прохрипев, он стал хватать воздух губами. – Забудь…

Анна, не раздумывая, распахнула дверь и прокричала в коридор:

– Помогите!

– Я должен тебе сказать, – из последних сил произнес отец. Палата быстро наполнилась толпой врачей и медсестер. – Я отдал его. Мне пришлось. – Одна из пришедших девушек в белом халате ввела папе что-то в вену, и он опрокинулся на подушку.

– Что с ним?! – закричала Анна, с трудом соображая, что происходит. Врачи силой вытянули ее в коридор: там билась в истерике мама.

Следующие несколько часов прошли для Анны, как за стеклом. Она видела передвигающихся людей в белом, видела, как увезли отца на каталке в конец коридора. Видела, но не могла ничего поделать, не могла их остановить. Кричала, но ее не слышали и оттаскивали назад. Мамы не было рядом, Анна с трудом представляла, как ей все это пережить. Рядом сидела Карина и, гладя по голове, успокаивала мягким и ласковым голосом. Но Анна слышала ее словно из-под воды и совершенно не понимала, что подруга говорит.

А потом яркой вспышкой ее озарила мысль. В голове прояснилось, как светлеет небо после проливного дождя. По телу забегали мурашки. В руках и ногах почувствовался настоящий прилив энергии. Громкая мысль пульсировала с такой силой, что Анна схватилась за голову и вскрикнула.

– Этого не может быть!

– Савуля, прошу не волнуйся, – стала осаживать ее Карина. – Все будет хорошо. Он поправится, – но скорбное и перекошенное лицо подруги говорило об обратном.

Анна глянула в ее карие глубокие глаза и увидела свое вытянутое отражение. Заставила себя сесть и, запрокинув голову, уставилась в потолок.

Значит, отец зависим от камня, как Денис и Влад. Не даром ему стало легче, когда Анна вернулась домой, да и еще оставила камень в доме родителей. Это его и вылечило. Но кто мог шантажировать отца и почему? Бережной мертв! Кому еще мог понадобиться этот злосчастный минерал?

Глубокое чувство беспомощности разрывало и не давало нормально думать. Анна понимала, что все эти события обращают ее жизнь в кошмар, в котором она не сможет быть рядом с любимыми людьми, даже если она найдет камни для отца и Дениса. Неизвестно, как на ее организм будет влиять бесконечный контакт. Анна не боялась смерти, но меньше всего хотела причинять боль дорогим людям. Пусть Денис злится на нее, пусть прогоняет – все правильно. Так он будет в безопасности, и со временем ей станет легче. Но где найти камень, если единственный человек, который знал что происходит сейчас на операционном столе?

Савина подскочила, как ужаленная.

– Куда ты? – крикнула ей вслед Карина.

– Мне нужно! – ответила Анна, сбегая по ступенькам. Она успеет! Сможет.




Глава 5


Аня

Влетела в офис, не здороваясь. Девушки-журналистки встрепенулись, но не проронили и слова, только во все глаза следили за ее метаниями.

Включив компьютер, Савина замерла над пустой папкой. И сюда добрались! Какая она дура! Прав был Денис и Влад – настоящая дура! Почему не хранила собранную информацию о Камаеве и озере на флэшке? Хотя, что бы это поменяло?

– Ангелина? Кто заходил в кабинет пока меня не было? – выглянув в коридор, порывисто спросила Анна. Секретарша сидела за узким столом у стены, прямо возле кабинета главного редактора и, приподняв густые ресницы, вопросительно вскинула брови.

– Только девчонки. Видела у нас новенькая? Вчера оформилась.

– Не обратила внимания, – Анна, махнув рукой, вернулась к рабочему месту. Отодвинула сложенные идеальной стопкой бумаги, скинула, зацепив локтем, карандаши. Не стала их собирать, даже не дернулась. Все равно. Пусть хоть потоп.

Тишина давила на уши, голову переполняли смутные мысли, в груди клокотало бесполезное сердце. Сотрудницы на удивление не перешептывались, только переглядывались мельком. Анна бросила на них пару злобных взглядов, но девушки, будто не заметили. Правильно, пусть лучше молчат. Не будут отвлекать.

Нужны были ответы. Но откуда начать? Все спуталось в один клубок безысходности. Как она могла так оступиться? Как могла толкнуть Дениса в могилу? И отец, как последний гвоздь в крышку гроба – жестоко добивал душу и крошил сердце, ведь вариантов, куда идти и что сейчас делать, у Анны не было. Как помочь двум самым важным в ее жизни людям? Руки опускались.

Она стала наблюдать за новоприбывшей. Может засланная? Кто за этим стоит? Корин?! То-о-очно! Он присутствовал на похоронах и мог быть к этому причастен. Но знал ли он отца? В тех статьях, что Анна собрала раньше, ответы были скупыми и размытыми, но, возможно, она что-то упустила. Теперь, когда папа заикнулся о прошлом, Савина знала, где искать. Нужно остыть, успокоить тряску и принять правильное решение. Папе и Денису не поможет ее паника, значит, выход только один: ехать в Прибрежный.

Новенькая быстро набирала текст, не отрывая взгляд от экрана компьютера. Затем она встала и долго распечатывала на принтере документы. Худенькая, высокая, с ровной пшеничной челкой и низким хвостом. Присаживаясь на место, она посмотрела на Анну большими выразительными глазами. Заметила, что та ее изучает и, засмущавшись, снова стала печатать, еще быстрее прежнего. Савина прищурилась и, вытянув ноги под столом, откинулась на спинку кресла.

– Так, девочки, признавайтесь. Кто трогал мой компьютер?! – все трое обернулись. Новенькая толкнула рукой стопку листов со стола, они почти выплыли в центр кабинета. Анна продолжала сверлить девушку взглядом: – Повторяю. Кто подходил к моему столу?

Было такое чувство, что если не признаются – она их всех придушит. Даже руки зачесались.

– Аня, – заговорила Соня – русая, полненькая девочка, которая писала статьи для колонки «Астрологии». – Зачем нам твой компьютер, сама подумай? Нас после отпусков так забросали работой, что некогда голову было поднять. Видишь, даже новую рабочую силу привлекли.

Остальные невнятно промычали, кивая в такт.

Она права. Это бессмысленно. Даже если это кто-то из них – не скажут. Запуганные будут молчать, а купленные – не подставятся.

Так! Надо спокойно посидеть и подумать. Почему Анну не тронули вместе с Максимом? Почему не убили? И только файлы стерли. Этот доброжелатель знает о ней все, даже то, что она не докопалась до правды. Это предупреждение? Чтобы не лезла?

Слежка была – Анна это чувствовала. И это не Влад: ему нужен был только камень. Пусть он злой и грубый, но искренне был взволнован и обеспокоен болезнью Дениса. Это чувствовалось. Убийство Макса не его рук дело, ведь мотив бессмыслен. Хотя слова о том, чтобы Анна не появлялась в Прибрежном с уст кудрявого звучали убедительно, и лучше в будущем ему не попадаться на глаза. Анна должна понять, кто стоит за шантажом и убийством, а тот, кто пытается отстоять свои интересы пока ее не волнует. Иначе в опасности оказываются все ее родные и знакомые, в том числе и в Прибрежном. В том числе и Денис, Настя, тетя Лида и его окружение.

До позднего вечера Савина была на работе. Девчонки давно разошлись по домам. В офисе она осталась одна.

Созвонилась с мамой. Отец был в реанимации, но стабилен. Значит, есть еще время. А есть ли оно у Дениса?

Сердце больно сжалось в груди. Анна очень надеялась, что Влад успеет привезти камень и побудет рядом с Разумовым рядом пока она что-то придумает. Но что придумает?

Горькое разочарование и беспомощность поселились в душе и бессовестно отгрызали от души кусочки. Анна сжала губы от накатившего приступа слез. Ладони зудели от множества проколов ногтями. Выхода просто нет. Уронив голову на сложенные на столе руки, Савина тихо заплакала.

Не стоит искать выход там, где уже давно нет входа.

Совсем обессилев, Анна засобиралась домой. Через несколько минут тиликнул телефон, оповещая о прибытии такси. Взяв сумочку, Савина шатаясь пошла к выходу. Охранник облегченно попрощался и запер входную дверь изнутри.

Анна уже подходила к машине, как вдруг кто-то толкнул ее в плечо, отчего она чуть не свалилась в пожелтевшие от холода кусты. В темноте она не смогла рассмотреть лицо. Только одежду: кофту с капюшоном. Парень схватил ее за руку и быстро проговорил:

– Вылечи любимых. Только две дозы, но у лекарства есть срок. Она найдет тебя, когда ты будешь готова.

– К чему готова? Кто найдет? – но вопрос повис в воздухе. В руке остались две капсулы с темной жидкостью, а парня уже и след простыл.

– Девушка, мы едем? – выглянул таксист из приоткрытой двери автомобиля.

– Да, едем. Улица Пограничная, третья больница.

Машина скользила по дорогам уверенно и быстро, темнота принимала Анну будто родная, взгляд цеплялся за придорожные фонари и яркие витрины. Сейчас город был пуст и спокоен: никаких пробок или скоплений людей. Тревога послабила тиски, но горечь все равно оставалась. Пока Анна не увидит, что папе станет легче, она не успокоится.

Анна не задумывалась, кто помог ей и почему. Главное, что теперь у отца и Дениса есть шанс выжить. Возможно это тот же «ангел», о котором говорил папа в палате.

Созвонившись с мамой, Анна узнала, что отец все еще не пришел в себя. Уже не было времени проводить анализы, искать ответы да и вовлекать в эту историю еще больше людей. Каждая минута на счету. Сразу после больницы она решила отправиться в Прибрежный, чтобы отвести второе лекарство Денису. Кольнуло под лопаткой от мысли, что скоро его увидит. Влад не дождался всего один день, а ведь мог и сам отвезти микстуру. Но тогда Анна потеряла бы шанс последний раз в жизни увидеть Разумова, заглянуть в его зеленые глаза и честно себе признаться, что все было не зря.

Что это? Анна раскрыла ладонь и посмотрела на две ампулы. Черная, как смола, жидкость, только не такая густая, качнулась и растеклась по стенкам. Перевернула колбочку – прозрачный пузырь передвинулся вверх. И замер. Спасение на время. А что дальше?




Глава 6


Аня

Прибрежный встретил густым утренним туманом, что будто молоко расстилался по площади и прятался в подворотнях, смешиваясь там с темнотой, переливался в похожую на какао дымку.

Анна вышла на площадь перед вокзалом и окинула взглядом сонный город.

Серо-грифельные стены домов упирались в густо-белое небо и путались темными крышами в паутине проводов. Движение давно было активное, но машины еще не успевали скапливаться на перекрестках и поворотах. На стоянке одиноко стояли две легковушки. Люди, не боясь попасть под машины, брели через площадь, чтобы срезать путь и быстрее добраться до остановок. Уже не сонные, но слегка вялые, будто не разогретые перед тренировкой спортсмены. Готовы к тяжелой нагрузке, но еще цепляющиеся за остатки утренней сонливости.

Прибрежный стал почти родным для Анны. Возвращаясь в прошлый раз в Центральный, она чувствовала опустошение, а сейчас – будто наполнялась силами. Возможно, это были надежды, а может, вера в то, что она сможет помочь Денису. Просто так. Просто потому, что он заслуживает лучшего.

Нужно узнать в какой больнице лежит Разумов. Кроме Лены звонить было некому.

После короткого приветствия, девушка сонно пробормотала в трубку:

– Ты в Прибрежном? Знаешь уже? – удивленно и одновременно виновато проговорила художница. – Денис просил не сообщать тебе…

– А ты взяла и послушала его? – сердито отрезала Анна. Она злилась не на Лену, а на себя. Ведь это из-за нее Разумов в больнице, а Левина просто выполнила просьбу друга. Анна торопливо бросила: – Ладно, мне нужно спешить. Еще увидимся.

– Не за что. Десятой маршруткой будет быстрее всего от вокзала. Аня, – Лена помолчала, – он очень плохо выглядит. Держись.




Глава 7


Дэн

Разумов тяжело прикрыл глаза и окунулся в воспоминания…

Пока Анна спала, Денис занимался костром и думал о том, почему в его жизни все пошло не так.

Дым вилял седым шлейфом, щипал глаза и забивал едким запахом ноздри, перебивая свежий запах травы и тонкий аромат полевых цветов. Разумову вдруг показалось, что в смоге просматривается нечеловеческих размеров голова: она раскрывает рот и смеется ему в лицо. Передернулся и отвернулся, сбрасывая мерзкое ощущение с нагруженных плеч. От воспоминаний тело покрылось мурашками. И понесло же заказчицу именно сюда! Почему у него не хватило сил отказаться? Да потому что – трус! Да потому, что все складывалось так, будто спланировано. И страх за жизнь сестры перетянул судьбу Анны, ведь тогда она не была для него так важна. А сейчас уже поздно что-то менять. Побудут и просто вернутся домой.

Разумов сплюнул на пол и, поддев ногой корягу, ловко схватил ее на лету. Затем собрал последние бревна и отправил все деревяшки в огонь. Туда же швырнул и щепки. Костер возрадовался снопом искр и заиграл веселую трещотку. Денис покачал головой. Недостаточно жара для приготовления ужина, но колоть дрова он сейчас не будет. Пусть Анна передохнет, ей и так нехорошо. Не девушка, а ходячее бедствие.

Денис уставился на пляшущий огонь. А что если бы все пошло совсем не так? Не пойди он тогда с Владом, не впутайся в эту историю – мама с папой не… Папа справился с управлением в тот день, и им не нужно было бы так спешить.

Лица родителей предстали перед взором. Денис горько усмехнувшись, опустил голову на колени. И сестра родилась бы нормальной, а из-за сильного отека головного мозга после аварии, она плохо учится и несет всякую чушь, пугая людей в поселке. Хорошо хоть на дурку не забрали, спасибо Владу за помощь.

Тихо плескалась вода в озере. Разумов поднялся и пошел вдоль берега. Камыш разросся в густые заросли с левой стороны, и воды стало зримо меньше, чем раньше.

Денис вспомнил жаркий летний день, который изменил его жизнь. Тогда водопад был сильнее – сейчас совсем все не так. Обвалилась боковая сторона выступающей горной породы, откуда стекала вода, скоро и остальная рухнет вниз. Острые края гранита отталкивали, пугали и настораживали. А тогда все было по-другому. Природа словно зазывала, тянула, невидимой нитью разрезала последние попытки сделать шаг назад и убежать. А он ведь чувствовал, что что-то не так! Он каждой клеточкой тела сопротивлялся! Почему же пошел? Трудно сказать. Скорее всего сыграло любопытство, детская шалость, поддержка друга. И они оба заплатили за эту выходку сполна.

Вода лизнула подошвы. Денис скинул кроссовки и носки и, подтянув спортивки повыше, зашел в воду по колени. Вот он! Тот самый камень, который не давал тогда пройти. Тот самый из-за которого Влад… Разумов сжал кулак, второй рукой непроизвольно коснулся уха. Слишком тяжелые воспоминания.

Вернуть бы время вспять!

Он отлично закончил школу, поступил в университет. Мама с папой счастливо воспитывают дочку: Настю. В их семье мир и гармония. Денис помогает по дому, чистит сад и нянчится с сестрой. Они дружат с соседями, общаются с родными, ездят на море и ходят на природу. В двадцать пять он встретил девушку и полюбил ее всем сердцем. Они несколько лет встречались, а потом поженились и теперь живут долго и счастливо. Денис работает учителем физкультуры, и родители гордятся своим взрослым сыном.

Но…

Все это было бы…

Разумов обернулся и посмотрел на палатку. Ветер слегка ворочал края и шуршал синим брезентом. Изредка казалось, что это Анна проснулась и выбирается из хлипкого укрытия. Но нет, сейчас это просто ветер.

И зачем поцеловал ее возле склона? Глупец! Эти отношения все равно ни к чему не приведут. Только больше все запуталось. Все сложилось бы иначе, если бы не тот злополучный день! Возможно, тогда и у них с Анной могло быть будущее.

Молодая журналистка Анна Савина приехала в Прибрежный, чтобы написать статью о городе. Денис показывал ей достопримечательности, водил в красивые и живописные места. Она делала много замечательных фото, которые Разумова завораживали и радовали. У них закрутился роман: яркий, умопомрачительный и настоящий. А затем Анна осталась с ним, чтобы прожить рука об руку долгую и счастливую жизнь. У них родились дети, сын и дочь. Бабушка с дедушкой были на десятом небе от счастья, а Денис с Анной души не чаяли друг в друге.

Но…

Это все было бы…

Кажется, на губах до сих пор ее вкус остался. Это выжигало изнутри. Выедало крохотной ложечкой: по грамму, по миллиметру, по капле крови. И сердце плавно и болезненно превращалось в сухарь, в грубый обрубок, в черный камень.

Денис полез в карман и вытащил связку ключей. Перевернул с неприятным бряканьем металлический пучок и на ладонь вывернулся небольшой черный турмалин. В его прожилках заметно переливались синие и белые блестки. На секунду Разумов представил, что они красные, словно кровь. Вся его жизнь теперь сфокусирована в этой маленькой точке. Рука сжалась до боли. Захотелось кричать от несправедливости. В кожу впились острые края минерала.

Снова зашуршала палатка. Ветер? Нужно прекращать мечтать. Реальность здесь, и от нее никуда не спрятаться.

Брелок уныло звякнул в кармане. Денис выбрался из воды, и, захватив с собой обувь, пошел к костру. Угли готовы, огонь спал. Разумов завозился с котелком, подготавливая воду и продукты. Вдруг в прорези палатки появилось измученное лицо Анны.

Разумов отмахнулся от воспоминаний. Они рассыпались мелкими мошками перед глазами. Дальше прокручивать в голове тот день не имело смысла. Все кончено, и он никогда ее не увидит. Тело и без того выламывало от болезни, а еще сердце обливало душу смертоносным ядом из-за того, что Денис больше месяца пересматривал мысленно все моменты, которые провел с Анной. Каждую минуту, когда был неправ и хотел поступить иначе, но не мог.

Нужно прекратить эту пытку, вырвать из сердца чувства и просто забыть ее. Попытаться жить дальше.

Денис уставился в окно: ветки акации настырно стучали в стекло, будто взывая его опомниться. Они, казалось, настаивали позвать Анну, принять, и поверить, что все еще у них может быть. Но Разумов не слышал их. Пытался не слышать.

Приехал Влад и насильно выдернул Дениса с того света, когда он уже смирился с исходом, но друг был против. Злобно рычал и ругался. Все говорил, что женщины – это тьма, и Разумов попался в сети. Влад был прав. Но Денис не мог винить Анну за то, что взяла камень, ведь он так же неосознанно убивал ее все то время, когда был рядом. Это расплата.




Глава 8


Аня

Нежно-голубые стены узкого коридора петляли перед глазами и незаметно сжимали сердце, будто окунали Анну в холодную воду, выбивая из груди воздух. И почему все больницы так похожи между собой? Несколько закрытых дверей молчаливой охраной проводили ее дальше. Мелькали, как слайды, номера: «15», «16», «17»…

Анна дошла до последней и замерла от сковавшего ее страха. Медсестра, что пропустила ее на этаж, все еще сидела за столом и тихо листала журнал. Савина обернулась, будто надеясь, что в последний момент окажется, что к Денису нельзя, но женщина кивнула: «Да, да – та самая». Шумно выдохнув, Савина аккуратно толкнула дверь. Но та не сразу поддалась и, чуть скрипнув, только после второго рывка легко отошла в сторону и ударилась о стену. Оглушительно ударилась. Савина вздрогнула и окаменела на пороге.

Денис сидел в инвалидном кресле спиной к ней и смотрел в окно, принимая лицом солнечные ванны. Пшеничные волосы стали длиннее. Они закрывали уши, слегка завиваясь на кончиках.

Кружевные листья акации склонились над окном и тихо стучали в стекло, а Разумов не сводил с них глаз.

Анна шагнула ближе, отчего половицы громко скрипнули. Денис не шелохнулся, даже не повел плечом.

– Привет, – аккуратно начала она, голос предательски пропадал и, чтобы сдержать трепет рук, Анна сцепила их перед собой в замок. Сердце выплясывало в груди, как бешеное. Хотелось броситься к Денису, обнять, просить прощения. Но нужно ли ему это? Стоит отдать лекарство и уйти.

Проводник молчал и не оборачивался.

– Денис, я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но не делай вид, что меня совсем нет, – приглушенным голосом пролепетала Анна. Напряжение нарастало, но она, как могла, себя сдерживала. И снова никакой реакции на ее слова, ни малейшего движения. – Денис?! – почти крикнула – тот же эффект.

Злость накатила волной. Даже если болен, он не имел право игнорировать. Или имел? Анна ошиблась, но и Денис не сказал правды. Будь он честен с ней – этого можно было избежать. И зачем она себя оправдывает?

Анна сделала несколько быстрых шагов и коснулась его плеча.

Денис равнодушно обернулся. А затем его глаза вспыхнули недоумением, и, отстранившись, он замотал головой.

Разумов очень изменился за это время: скулы вытянулись, щеки впали, кожа стала почти прозрачной с серым болезненным оттенком. Глаза потухли, налились серой мглой и утратили цвет свежей весенней травы. Разумов был сам на себя не похож.

Что она наделала?

– Денис, я не знала, – Анна сжалась от его грозного взгляда, но не смогла отойти. Она так соскучилась, что готова была выслушать любые обвинения, принять оскорбления и сдержать его крики и недовольство. – Ну, скажи, как я не права, скажи, что дура, скажи, как ты меня ненавидишь! – выкрикнула сквозь слезы.

Она ждала его реакции, но Денис молчал. Смотрел и молчал. В глазах не было прежнего гнева, лишь глубокая боль и разочарование. Кажется, они не виделись так долго, что сердце истосковалось по его ясному зеленому взгляду. Который она убила.

– Не молчи, прошу тебя, – Анна присела возле него на корточки и накрыла его ладони своими. Почувствовала, как дернулись его пальцы.

Губы Дениса тронула слабая улыбка. Он смотрел на нее, словно впервые: без тени ненависти и злости.

Анна выдохнула и опустила голову. Хотелось кричать и умолять о прощении, но она должна понять нужны ли ему эти слова. Было тяжело сдерживать чувства, которые рвались из груди сиплым стоном. Она устала делать вид, что ей все равно. Устала закрывать себя, разрушать душу и верить, что ей никто не нужен. Нужен!

По щекам потекли горячие слезы.

– Прости, прошу тебя…

Теплая рука скользнула по щеке и стерла горячие капли. Анна подняла глаза.

– Скажи что-то. Не молчи. Это невыносимо. Ты мучаешь меня своим молчанием. Я пришла помочь. Пожалуйста, позволь.

Разумов опустил голову, словно думая, что сказать. Но затем, поджав губы, отвернулся в окно. Закрылся. Имел право. Такой реакции и ждала Анна, ведь заслужила ее.

Ну что ж. Как пришла, так и уйдет. Терпеть безразличие и навязываться она не станет. Придется рвать сердце и терпеть жгучую боль, но лучше знать, что ты не нужна, чем бессмысленно надеяться на взаимность. Отвернулся брезгливо, словно увидел противного таракана.

Анна поднялась: мир качнулся. Сдержала головокружение и, достав из сумочки колбу с лекарством, положила ее на тумбочку. Она видела, как Денис наблюдает за ней в пол-оборота, и не понимала почему молчит.

– Это лекарство. Оно поможет тебе, – сказала скрипучим голосом. Достала еще конверт и бросила его туда же, – а это мой долг, за камеру. Прости, что раньше не перевела. Прощай, Денис, – она ринулась к двери, едва сдерживая слезы. Сердце останавливалось в груди, но она позволит себе слабость позже. Выплачется на улице, а сейчас нужно просто уйти. Коснулась ручки и, услышав за спиной грохот, замерла.

Денис схватил ее за плечи и развернул к себе. Анна уперлась глазами в его грудь, а затем отстранилась.

– Ты в порядке? Но, – Анна не договорила.

Денис молчал, но взгляд блестел слезами и восхищением. Он согревал, блуждая по ее лицу. Задержался на губах, затем притянул к себе сильнее и опустил голову себе на плечо.

Долго дышал в волосы, согревая теплом дыхания. Собирал дрожь на спине, будто капли росы, ладонью. Отодвинул, сильно сжав пальцы. Что-то тихо сказал, но Анна не смогла разобрать. Сердце слишком громко тарабанило в груди, заглушая все на свете.

Сначала Денис лишь коснулся губ. Нежно, как прикасаются к ребенку, боясь потревожить его сон. Но затем шумно выдохнул и приник настойчиво и страстно.

Анна подалась вперед, чувствуя, как подкашиваются ноги. Теплые руки забирали напряжение, размашисто скользили по спине и забирались в волосы. Денис дышал густо и хрипло. Отстранился, когда страсть затопила их с такой силой, что напряжение чувствовалось через ткань одежды. Взяв в ладони ее лицо, Денис долго смотрел в глаза и, словно впитывал ее эмоции. Бегло целовал веки и ресницы, все еще мокрые от слез, задержался на виске и шумно потянул запах волос.

Затем передвинул Анну к кровати и, усадив, показал жестом «молчи». После чего быстро вышел в коридор. Вернулся с медсестрой.

– О, милочка, он же не слышит ничего. Вы не в курсе? – затараторила женщина.

– Что? – Анна посмотрела на Дениса, а потом на медсестру.

– Полная глухота, – она развела руками.

Анна не заметила, как они остались одни.

– О, Боже, – выдохнула с надрывом и закрыла губы руками. Чтобы сдержать ужас. Чтобы не закричать. Глаза затянуло слезами, будто окно дождем. Она виновата!

Денис замотал головой и, взяв ее руку, прижал к щеке. Он был гладко выбрит, и смотрел тепло и нежно. Неужели не винит? Но как простить теперь себе? Как она будет смотреть в зеркало, понимая, что причинила ему вред?

– Ты меня понимаешь? – спросила Анна. Денис кивнул, коснувшись указательным пальцем ее губ. – Читаешь по губам? – снова кивнул. Губы его зашевелились, он тихо прошелестел: «Прости».

Она не заслужила его прощение. Что же он тянет и не примет лекарство?

Отстранившись, Анна потянулась за колбой на тумбочке.

– Это вылечит тебя.

Денис нахмурил брови и прищурился.

– А это… – она колыхнула ампулу и вгляделась в серебристые переливы черной жидкости, – просто помощь. Оно поможет, отцу уже стало легче. Да, Влад был у меня.

Денис подхватился, как только разобрал слова, и заходил из стороны в сторону. Какой же он худой стал!

– Не сердись. Он пытался помочь. Я виновата. Сейчас, – Анна выскочила в коридор и попросила медсестру сделать Денису укол в вену. Сказала, что это импортное лекарство. Девушка сразу отказалась, объясняя, что такие уколы может назначить только врач. Анна долго доказывала, что времени нет, что это очень важно, но медсестра стояла на своем. В больнице у папы пришлось приплатить, чтобы оставить в тайне лишний укол, зато это помогло, и утром отец уже пришел в себя.

Разумов подошел к Анне и, сжав плечи, вытолкал ее в коридор. В его глазах горела ярость, он сжимал губы и щурился, сводя густые брови над переносицей.

– Денис! Что ты делаешь? – пробормотала Савина, когда дверь захлопнулась, и медсестра осталась в палате. Анна бесполезно подергала ручку. Неужели Денис откажется от помощи? Это глупо! Где же Влад сейчас? Почему не рядом с ним?

В коридоре никого не было. Савина постояла в недоумении несколько минут. Не лупить же в дверь, в самом деле? Хотела уже уходить, но вспомнила, что сумочку оставила на кровати Дениса, а без денег она не доберется до отеля.

На журнальном столике расплывалась стопка газет. Анна вытянула одну и упала без сил в кресло. Но читать не смогла. Из-за слез буквы растекались в черные полоски. Придется подождать, может, Разумов все-таки одумается и примет лекарство. Прикрыв глаза, Савина откинула голову назад.

Какое-то время в больнице царила полнейшая тишина. В одной из палат негромко играла знакомая музыка. Так похожа на ту мелодию, что преследовала Анну месяц назад.

Время текло медленно, будто остановилось. Несколько минут показались вечностью. Часы на стене тикали невыносимо громко, от этого звука хотелось скрутиться и закрыть уши. И почему нельзя убежать от себя? Закроешь глаза, а время и здесь преследует тебя. Отсчитывала в уме секунды. Тик. Так. Тик… прошло пять минут, а будто бесконечное падение. И ты внизу. На дне. А ты говорил, не умеем летать…

Она успела – это главное. Теперь все зависит от Дениса и его желания жить. Коснувшись пальцем вспухших губ, на них еще осталось ощущение поцелуя, Анна не успела словить выпорхнувший из груди стон. Пальцы обдало горячим дыханием, а тело наполнилось приятным теплом.

Внезапно грубая рука больно сжала шею, отчего перехватило воздух. Анна распахнула глаза, но от слез едва различила силуэт.

– Я же сказал не появляться здесь! – заскрипел в лицо взбешенный Влад.

Анна попыталась что-то ответить, но не смогла. Воздуха стало не хватать, а мир заволокло туманом.

– Влад, отпусти ее! – крикнул Денис, оттолкнув друга. И, присев рядом, притянул Анну к себе. От его прикосновений тело бросило в странный озноб. Проверив пальцами ее шею, бросил острый взгляд на Влада. Тот ретировался и отошел к окну. Денис рявкнул в сторону друга: – Что на тебя нашло?!

– С такими только так и надо! – отрезал кудрявый.

– Совсем с ума сошел?!

Влад только хмыкнул в ответ.

Анна откашлялась и сделала несколько колючих вдохов. Разумов отстранился.

– Все нормально, – прошептала, утыкаясь лбом в его футболку. От него пахло спиртом и больничными стенами. Он шумно дышал над ухом и гладил ее по спине.

И здесь Анна осознала:

– Денис, ты уже слышишь меня?

– Еще как. Особенно твое сердцебиение, – он разорвал объятия и, пропустив между ними полоску холода, поднялся на ноги. – Тебе придется все объяснить, – и, тепло улыбнувшись, подал руку. Прикосновение к его теплым пальцам слегка царапнуло кожу, будто от статического напряжения.

– Только сначала позволь мне отдохнуть, – почти прошептала Анна, на большее сил не хватало. – Я с дороги сразу к тебе поехала. Кажется, сейчас упаду от изнеможения.

– Я пока документы оформлю и выпишусь, Влад отвезет тебя ко мне. Там и придешь в себя.

– Но…

– И прошу, не делай глупостей, пока мы не поговорим. Просто здесь не место. Дождись меня! – Денис помог Анне встать.

Влад ждал на лестничной площадке. Пропуская Анну вперед, Разумов на секунду задержался и, притянув ее к себе, крепко обнял. Затем тихо прошептал:

– Я скучал. Знаю, столько гадостей наговорил тебе тогда. Извини меня за это.

– Денис, я не лучше. Из-за меня ты провалялся в больнице больше месяца. Но я, правда, не знала. Ты должен мне поверить.

– Я верю. Иди. Побудь с Настей часик, ее тетя приведет. Только не разругайтесь там.

Так не хотелось его отпускать. Пусть бы эта минута не заканчивалась. На маленький миг Денис прижался еще сильней, а потом, выдохнув, словно сделал над собой усилие, отстранился. Провел Анну на лестницу, где, потупив глаза, стоял Влад.

– Отвези ее.




Глава 9


Аня

В дороге Влад молчал и смотрел только на дорогу.

Анна прижалась к дверце и, отвернувшись в окно, не заметила, как задремала. Кошмарам только это и нужно было. Налетели, как стервятники. Черная тень нападала и съедала душу по кусочку, красные глаза горели и пугали до остановки сердца. Толчок машины выдернул ее из сна. Холодный пот выступил на лице и, побежав по вискам, скользнул за шиворот. Савина вздрогнула и облизнула пересохшие губы.

Надо держаться подальше от Влада. Он все еще носит камень. А от него становится невыносимо плохо. Хорошо, что Денису теперь не нужно это. Но насколько долго будет действовать лекарство?

Тетя Лида встретила возле ворот с осунувшимся лицом и недовольным выражением.

– Аня, держи ключи. Денис звонил, все объяснил. Настя у соседей, гуляет с друзьями, через час придет домой. В холодильнике есть, что разогреть, чтобы ее накормить. И сама голодная не сиди. Все, я убежала, мне на работу пора. Я и так столько времени прогуляла, – Лидия говорила довольно натянуто. Знала ли она, что Денис слег из-за Анны? Знала ли, что он лежал в реанимации? Но сейчас это выяснять не хотелось. Савина кивнула, и холодный металл ключей коснулся ладони.

Влад ждал и, оперевшись о машину, смотрел вслед уходящей женщине. Он скрестил ноги и руки и недовольно наблюдал за птицами на проводах.

Анна направилась к воротам, поблагодарив, что довез ее.

– Я, надеюсь, ты не сделаешь глупость и не будешь продолжать сунуть свой нос куда не надо, – рыкнул Влад, словно пригоршню льда, бросив ей в спину.

– Пусть Денис решает, что мне можно знать, а что нет, – Анна остановилась, но не обернулась.

Мужчина приблизился и почти возле уха прошипел:

– Все это очень быстро закончится, поверь мне. И лучше бы тебе убраться отсюда немедленно. Если он тебе дорог хоть немного, вали подальше.

– А что будет, если я откажусь? Будешь угрожать? – резко развернувшись, Анна уверено глянула в темные глаза Влада.

– Нет. Денис сам тебя прогонит. Только тогда больнее будет.

Почему он говорит такое? Денис просил дождаться, и она это сделает.

– Вот от него это и хочу услышать. Но точно уж не от тебя! – бросила Анна и собралась уходить.

Влад продолжал стоять на своем:

– Не усугубляй. Просто возьми и свали!

– Нет! Я больше не хочу тебя слушать, – развернувшись, почти побежала во двор.

Влад остановил ногой закрывающиеся ворота.

– Я тебя предупредил!

* * *

Часы на стене мерно тикали, и это немыслимо раздражало. Время тянулось, как нарочно. Секундная стрелка неожиданно встала, но продолжила дергаться на одном месте – видимо, батарейка села. Как это символично: жизнь, словно так же, зависла и не хотела больше развития.

Ждать Дениса оказалось труднее, чем проживать последний месяц в неведении. Оставалось множество повисших вопросов, и Анна не знала будут ли у Разумова для нее ответы. Возможно, многие останутся на всю жизнь тайной. Пусть так.

Стоя у окна, Анна наблюдала за играми Насти во дворе. Каждый раз, когда сестра Дениса подпрыгивала и ловила воланчик ракеткой, ее пепельные волосы разлетались в разные стороны, будто веер. Подружка – пухленькая и щекастая девчонка с туго затянутым хвостом, двигалась неловко и, пропустив гол, раздраженно отворачивала лицо и передергивала плечами. В конце игры они совсем разругались и разошлись. Настя победно что-то крикнула вслед толстушке и убежала в дом.

– Ты ее обидела? – спросила Анна, вглядываясь в раскрасневшееся лицо девчонки, когда та шумно залетела в гостиную.

– Она заслужила! – хихикнула Настя и, бросив на пол ракетки, стала стягивать запыленные кеды. – Вечно, будто муха в киселе. Сонная и неповоротливая. Скучно с ней!

– Мой руки. Попьем чай с печеньем. Как раз и поговорим.

Настя тряхнула головой и умчалась в ванную.

– Может, ты хочешь суп или отбивные? – уже из кухни крикнула Савина.

– Не-е! И чай не хочу! – послышался голос из ванны, приглушенный шумом воды.

Анна тяжело выдохнула. Неприятное предчувствие, словно сдавливало сердце тисками, заставляя лишний раз делать вдох. Пальцы холодели и слипались. Что не так? Почему тревожно?

– Там сок должен быть, – уже на пороге кухни добавила Настя, взбивая пальчиками мокрую челку. Та ощетинилась ежиком. От этого ее лицо стало только милее, глаза ярче и крупней – настоящие синие озера. Девчонка опустила хрупкие плечи, пряча плоскую грудь. Заметив изучающий Анин взгляд, она быстро отдернула футболку, что неравномерно прикрывала ее бедра, и смущенно закусила губу.

– Садись, красотка! – Аня подставила ей стакан и налила из упаковки сок.

Усевшись, Настя замычала под нос песню. Затрясла головой, с усердием разгрызая печенье.

Анна вслушивалась не та ли это композиция, что чудилась ей раньше. Нет, что-то другое.

– Любишь музыку?

Девчонка неопределенно качнула головой. А потом, будто вспомнив, закивала.

– Пою под настроение. Денис хотел меня на уроки фортепиано отдать, но я отказалась. Инструмента у нас нет, а я не хочу, чтобы братик тратился. Лучше вкусненькое поем.

Какая участливая и милая. Не скажешь, что у нее есть психические отклонения.

– Любишь сладости?

– Ага, особенно фруктовое мороженное, – доедая второе печенье, Настя мечтательно закатила глаза. – А еще больше люблю, когда Денис сам печет. У тети такие не получаются. – Она вдруг погрустнела, – не знаю, что я буду делать, если с братиком что-то случится. Я не смогу без него. Понимаешь? Он для меня – и мама и папа.

Анна присела рядом, прижав девчонку к себе. Вблизи она казалась еще меньше. Хрупкая и нежная.

– Все будет хорошо. Ты, главное, учись, чтобы Денис гордился тобой. Уверена, это так и есть, но всегда есть куда стремиться.

Худышка всхлипнула и кивнула.

Анна задумалась, что еще ей сказать. Особого опыта общения с детьми у нее не было. Единственный ребенок, которого она знала близко – соседский подросток, который заносил Анне письма, что случайно бросали в их почтовый ящик. Почтальоны вечно путали «89» и «98». Парень увлекался флэш-анимацией и, довольно успешно, в свои пятнадцать, продавал ролики на стоках. Все, больше детей Анна не знала. Клиенты и их чада – не в счет. С ними близкого общения никогда не было. Провела фотосессию, обработала снимки – и забыла.

Настя вдруг дернула тощие руки, и оттолкнула Анну от себя. От рывка зашатался стол, и стакан с соком, перевернувшись, брякнул по дереву. Оранжевая струйка закапала на тканевую дорожку.

– Не будет хорошо! Ты должна уехать! – проговорила девчонка утробным и совсем недетским голосом.

Анна отстранилась. Жуткий холод, коснувшись спины, стянул в тугой узел внутренности. Задержала дыхание.

Девчонка передвинулась по мягкому уголку вглубь стола. Затравленно глядя сквозь ровную, будто отрубленную, челку, она закатывала зрачки под веки.

– Настя, о чем ты? Перестань! Ты меня пугаешь! – Анна потянулась, чтобы коснуться ее плеча, но девчонка отпрыгнула, как ошпаренная. Мигом встала на пол с другой стороны уголка.

Прокричала, брызгая слюной:

– Ты несешь смерть! Ты несешь ужас! Ты несешь смерть! Ты…

– Настя, что с тобой? Очнись!

Анна попыталась подойти к ней. Но девчонка, царапнув тонкими пальцами по стене, рванула из кухни.

В коридоре тут же послышался грохот.

Выскочив следом, Анна застыла.

Сестра Дениса неподвижно лежала на полу. Одна ее рука была запрокинута за голову, вторая придавлена худым телом. Хоть бы не ушиблась сильно! Хоть бы все обошлось!

– Настя? – проговорила Анна, подойдя ближе. – Настя! Прошу тебя! Ответь, Настя!

Девочка молчала и не реагировала и не открывала глаза.

Савина чуть не свалилась рядом, увидев, как под малышкой растекается пятно карминной крови.

Сердце ухнуло в пропасть.

– Настя, о, Боже! – Анна заметалась. Никак не могла сообразить, что нужно делать.

– Что здесь происходит? – внезапно в проходе появился Денис. – Настя? – он подбежал к сестре и сразу прощупал пульс. Перевернув, высвободил ее руку – на предплечье у девочки проявился длинный глубокий порез.

Анна осмотрела пол. На правой стороне коридора, где крепился плинтус, торчал острый кусок пластика. Настя поскользнулась на каплях воды, что сама принесла из ванны, проехалась по полу и, зацепив пластик, будто ножом вспорола кожу.

Подхватив сестру на руки, Разумов понес ее в комнату. Голова девочки расслабленно легла на его плечо, а волосы волной рухнули вниз и хлопнули по стене.

Анна побрела следом, втянув шею и опустив взгляд, как непослушный ребенок. Она чувствовала себя виноватой. Не уследила. Чем все закончится – неизвестно. Застыла на пороге и дернулась, когда Денис, грозно глянув на нее, сказал:

– Говори, что случилось!

– Я не знаю. Мы сидели на кухне и просто общались. Она вскочила и убежала. Больше ничего, – Анна развела руками. – Я даже не видела, как она упала.

– Вы поругались, что ли? – Денис подложил сестре под голову диванную подушку, расшитую крестиком и приподнял раненную руку.

Девочка застонала, а Анна облегченно выдохнула. Ко всем проблемам не хватает только травмы ребенка.

Денис осторожно развернул к себе порез – из него струйками стекала кровь, измазывая диванное покрывало и его руки. Разумов скинул футболку и обмотал рану. Затем бросил через плечо:

– На кухне аптечка. Шкаф справа. Верхний. Там цветная коробка!

Савина мотнулась туда. Пока вытаскивала нужное, несколько баночек на полке завалились набок. Поправлять было некогда.

Чтобы не смотреть, как Денис перевязывает сестре руку, Анна нашла в ванной половую тряпку и вымыла коридор. Когда закончила, побрела на кухню и уставилась в темнеющий вид за окном: густой сад, уходящий в низину. Прямо перед домом расстилался подстриженный газон. За площадкой вырисовывались очертания качели, баскетбольного кольца и турника. Чуть в стороне, как лохматые звери, заросли ягодников. В сумерках было не разобрать какая там росла ягода.

Жуткое предчувствие грызло под ложечкой. Проведя рукой по волосам, Анна выдохнула в ладони. Хотелось кричать. Бессмыслица какая-то.

«Ты несешь смерть! Ты несешь смерть!» – бесконечное переплетение голоса девочки и тети Лиды: «Она как скажет – сбывается» – сводило с ума.

А если Настя права? Не лучше ли все бросить и не причинять никому вред? Уезжая в прошлый раз из Прибрежного, Анна уже приняла неправильное решение и чуть не погубила Дениса. Сейчас нужно трезво мыслить и уйти самой. И Влад прав, она не заслужила быть рядом с Разумовым. Потому нужно взять себя в руки и исчезнуть.

Она резко обернулась, полна уверенности, что сможет уйти.

В дверях, сложив руки на груди, стоял взъерошенный Денис. Взгляд у него был тяжелый и уставший, но не злой.

Анна выдохнула и поникла. Ей сказать нечего. Она не знала, что теперь делать. Вина грызла со всех сторон и не давала дышать.

– Садись, – попросил Денис. Тепло, но настойчиво.

Савина тяжело шагнула ближе и почти упала на сидение. Отдохнуть после дороги так и не получилось, и сейчас тело сдавалось. Стресс и страх подкосили, вымотали, как будто в сосуде не осталось и капли воды.

– Ты очень бледная. Аня, все нормально?

Смогла лишь кивнуть. В горле неотвратимо разрастался горький ком.

Денис набрал стакан воды и подал, осторожно коснувшись кончиками пальцев ее руки.

– Пей! – сел на другой край сидения. Долго смотрел в лицо, наблюдая, как Савина заламывает пальцы от волнения.

Ей казалось, что сейчас она не сможет ничего поднять. Придерживала стакан и смотрела в прозрачную воду, что покрывалась рябью от дрожи рук.

– Аня, не волнуйся. Настя всего лишь поцарапалась. Она вечно летает сломя голову, – Денис мягко улыбнулся и, пересев ближе, накрыл крупными ладонями ее кисти.

Легкий почти незаметный ток заструился по венам.

– Пей. Чего ты?

Анна сглотнула и мотнула головой. Волосы защекотали плечи. Волны тепла, даже жара, поплыли по коже, рассыпая мурашки по всему телу. Встряхнуло, как от озноба.

Отодвинув стакан, Денис погладил ей пальцы. Осторожно изучив линию жизни, пробежался легкими касаниями по рисунку сосудов на ладони. А потом вдруг сказал:

– Прости меня. Я вечно не разберусь. Сгоряча что-то ляпну, а потом прихожу с повинной. Малая тоже все время страдает из-за моей вспыльчивости. Да и за те слова, – он запнулся, – возле дома больше месяца назад, тоже прости… Я…

– Не надо, Денис, – взмолилась Анна, прикрывая глаза. Ей не хотелось сейчас бередить старое. Сомнения и так терзали душу. Случайная или неслучайная связь – сейчас это меньшее, что ее беспокоило. Тяжелей всего то, что Анна не могла решить: уходить или оставаться. И дело не в том, что слова Дениса приятно грели душу, а в том, что она боялась ему навредить.

– Я не хочу, чтобы ты ошибалась на мой счет, – продолжал Разумов.

Анна замотала головой сильнее. Слова не давались. Потянулась за стаканом и все-таки сделала глоток воды. Руки неудержимо дергались, будто она несколько суток выпивала.

Денис тяжело выдохнул. Перехватив стакан, поставил его на стол. Собрав Анины руки в свои, поцеловал в раскрытые ладони. От его прикосновений бросило в дрожь.

– Расскажи мне все, что произошло. Кто дал тебе лекарство? – спросил он и взглянул в глаза.

Анна насторожилась. Что-то не так. Прости, а за ним сразу к делу? Жестоко и эгоистично.

Разумов ждал. Прикосновения его пальцев запускали по ладони едва уловимые разряды тока. Савина прислушалась к ощущениям и, забрав аккуратно руки, снова попила воды.

Денис молча следил за каждым ее движением, словно испытывал на прочность. Потянулся обнять, но Анна непроизвольно отодвинулась.

– Не понимаю, Денис, что-то не так, – потерла ладони друг о друга. Ощущение вибрации прошло, но вернулось давление в груди – такое знакомое и горькое. Снова приступ? Но почему? Камня же нет рядом.

– Что? – Разумов приблизился.

Анна хотела еще отклониться, но уперлась в стену.

Денис промямлил:

– Ты боишься меня? Не доверяешь? – прищурился. Желваки на скулах затрепетали.

– Доверяю, но что-то не так, – просипела Анна, схватившись за горло. Острая боль перекрыла дыхание.

– Откуда лекарство, Аня? – настойчивей повторил Денис и все-таки схватил ее за кисть.

Огонь побежал от кончиков пальцев и застыл в легких. Что происходит?

Разумов не унимался:

– Не молчи, Аня. Это важно. Знаю, ты ждешь ответы. Я все объясню попозже. Мне нужно знать, кто тебе, – он поправился, поджав губы, – то есть нам, помог, и можно ли ему доверять.

Савина попыталась ответить, но колючий ком в глотке не дал выдавить и слова. Бесполезно шевельнула сухими губами.

– Аня, говори! – нервно выпалил Денис, стиснув ее руки до боли. Острые иголки вонзились в кожу, заставляя вжаться в стену до хруста позвонков. Разумов рвано выдохнул и уже спокойней добавил: – Не молчи.

Его последние слова, будто раздвоились: пошли эхом, и хор голосов повторил: «Не молчи-чи-чи». Что-то поменялось, что-то не так.

Анне хотелось выбежать на свежий воздух, но она не могла даже сказать об этом. Не могла шевельнуться. Умоляюще смотрела в зеленые глаза Дениса и понимала, что в ловушке.

Он ждал, крепко держа Анины пальцы, а ее мышцы выворачивало наизнанку.

Денис изменился в лице: его черты сгладились, а потом пошли волнами и, словно размазались серыми красками.

– Что случилось? Ты белая, как мел. Аня!

«Ня-ня-ня» – повторило эхо в голове.

– У тебя кровь идет! Тебе плохо? Аня!

«Ня-ня-ня…»




Глава 10


Дэн

Денис держал Анну за руку и ждал ответа. Девушка явно что-то знает, но упрямо молчит. Он должен заставить ее говорить. Теперь все встало вверх тормашками: истина и ложь бродили рядом. Как отличить? Как отделить зерна от плевел? Чтобы выжить нужно выяснить, кто за этим стоит. Но Савина, словно в рот воды набрала. Это злило, но Разумов старался держать себя в руках. Он понимал, что если сорвется, девушка только закроется, и ничего не скажет. Нужно приложить усилие и просто ждать.

Анна несколько раз попыталась вырвать пальцы из его рук, но Денис не отпускал. Отодвинулась. Боится?

Всмотрелся в ее испуганные глаза, прислушался к биению сердца: слишком быстро бьется – точно боится. Его боится. Этого еще не хватало.

– Что случилось? Ты белая, как мел. Аня!

Но она не ответила и, отклонившись, еще раз попыталась вырвать руки. Здесь он заметил тонкую красную струйку возле губ.

– У тебя кровь идет! Тебе плохо? Аня!

Она сцепила зубы и, запрокинув голову, стала заваливаться с кресла. Денис подхватил ее и понес в комнату.

Когда умывал влажным полотенцем, ее голова болталась, словно игрушечная: Аня не приходила в себя.

Страшная догадка пробила висок, словно острием ножа, отчего Денис отступил от дивана и еле устоял на ногах. Анна напоминала восковую куклу, которой сломали шею, руки безвольно свесились на пол, а губы посинели. Еще отошел и уперся в стену лопатками. Не может быть!

– Денис, что случилось? – спросила тетя Лида, появившись в дверях. Она встревожено смотрела то на Дениса, то на Анну.

– Я не знаю. Она просто отключилась. Видимо, устала с дороги, – Денис не мог представить, что все так обернется. Хотя это к лучшему: не будет искушения к ней прикасаться. Не будет искушения быть с ней.

– Денис! Ты слышишь меня! – прикрикнула тетя, подкладывая Ане подушку под голову. – Нашатырь принеси! Быстрей! Что застыл?

Денис очнулся и выбежал на кухню. Он сам едва ноги переставлял, слишком много событий выпало на один день.

Лучше бы Савина не приезжала, лучше бы он оставался болен, чем она. Все равно они с Владом уже решили, что придется еще раз поделить камень, хотя это грозило тем, что минерал совсем не будет действовать. А сейчас это лекарство, что привезла Анна – только отсрочка. И беда для обоих.

Он долго не мог найти нужное лекарство. На глаза попались несколько заваленных баночек. Разумов отпихнул их под стенку шкафа и, пошарив в другой стороне, достал нашатырный спирт.

– Денис, ну где же ты?! – позвала из комнаты тетя.

Слишком все очевидно. Дурак. Какой же дурак!

Он не мог справиться с вереницей мыслей. Его бросало об стены, сминая и сдавливая. Только, казалось бы, прикоснулся к счастью и вот – снова пропасть.

Денис вернулся в комнату и, отдав баночку тете, сам тут же вышел. Он знал, что нужно делать. Нужно уйти. Только расстояние спасет Анну.

На улице достал мобильный и, дождавшись ответа, выпалил:

– Стас, приезжай! Лену возьми с собой. Мне нужна ваша помощь.

Тетя готовила ужин, Денис стоял у окна и смотрел в ночной сад.

Анна спала. Она пришла в себя на короткое время, но после глотка воды и провалилась в сон, он слышал как она дышит и чувствовал, как бьется сердце. Подходить, ближе чем на пару метров, Денис побоялся. Как же хотелось упасть на колени и держать ее руку в своих – но нельзя, от этого становилось невыносимо горько. Наблюдал за ней со стороны и прислушивался издалека. Девушка вертелась и стонала, цвет лица не менялся, ей становилось только хуже. Вызвали скорую, и Левины уже давно в пути. Но поселок отдаленный нужно время добраться.

Когда Разумов увидел, как из носа Анны снова бежит кровь, у него началась паника. Почему они так долго едут? Хотелось порвать на себе одежду, порезать вены и вылить несносную микстуру. Он знал, что надо уйти, но не мог – ноги не несли, все время приводили его к комнате, где лежала изнеможенная Анна. Позже тетя силком вытолкала Дениса на кухню.

– Ей просто отдых нужен. На ней лица нет. Видимо, последние недели были очень тяжелыми, – женщина еще что-то говорила, но Денис не слушал. Ему нужно с Анной поговорить чего бы это не стоило, но теперь, когда его присутствие убивало ее, он не знал, что делать. Где же она взяла лекарство? С кем заключила сделку? Мерзкий колючий страх сковал спину и придавил горло. Все с самого начала шло не так, как нужно. Денис знал, что нельзя соглашаться на поход, он знал, что это выйдет боком. Но все равно пошел, словно что-то толкало его. Что-то заставляло. Ведь знал же, что это опасно и будто во сне повел девушку в ловушку.

Разумов хотел защитить семью, и только. Насте стало хуже: присутствие Анны на нее сильно влияло. Теперь эти вспышки предсказаний у сестры участились. Денис очень надеялся, что среди всего бреда, что она несла – большинство надуманных слов, и они никогда не сбудутся. Не сбудутся, потому что, как только Анна поправится, он отправит ее домой.

Но сначала нужно выяснить все, что она знает. Но как? Ни ему ни Владу нельзя быть возле нее. Кому довериться? Он не мог еще кого-то впутать – слишком большой риск. Оставались только Левины. Опасно, но выхода не было.

Следующие полчаса показались бесконечными. Скорая приехала первой, но ничего вразумительного не сказали: укололи Анне витамины и обезболивающее и посоветовали просто дать ей выспаться. На удивление дыхание ее выровнялось и кровь из носа прекратилась.

Когда провожал врачей, как раз подъехали Левины. Денис пригласил их в гостиную и долго раздумывал с чего начать.

– Лена, ты с Аней довольно близка. Я могу тебя попросить?

– О чем? – художница, склонив голову, посмотрела на свои тонкие пальцы.

– Аня мне кое-что привезла. Мне нужно узнать, что это, и кто ей дал.

Стас вышел вперед.

– Денис, не впутывай нас в свои многолетние тайны. У меня плохое предчувствие. Я думаю, что ты не просто так столько лет скрывал все это от нас.

Он был прав, но больше некому довериться. Разумов сделал шаг навстречу и, положив руку на плечо друга, сказал:

– У меня больше никого нет. Мне нужны лишь имена. Затем мы отправим Анну домой и обо всем забудем.

– Но почему ты сам не спросишь? Она проснется, и сам поговоришь с ней, – стоял на своем Стас.

Разумов замотал головой.

– Нельзя. Нам нельзя вообще видеться. Я прошу обо мне не упоминать.

– Что за ерунда? Как я должна спросить, что она привезла для тебя, не упоминая тебя? Денис, ты в своем уме? Я вообще с трудом понимаю, что происходит. Вчера ты лежал в больнице и прогнозы были очень плохие, теперь же вот – живой и здоровый, но Аня…

– С ней все будет хорошо! – взорвался Денис. – Ей просто нужно уехать. Подальше.

– Подальше от тебя? – хриплым сорванным голосом спросила Анна.

Все обернулись. Она подпирала двери и тяжело дышала. Волосы спутались и слиплись, закрыв половину бледного лица.

– Лена, Стас, прошу вас, просто увезите ее! – взмолился Денис и отошел вглубь комнаты.

– Ладно, поехали. Потом будем разбираться. Сейчас уже поздно, а нам еще домой доехать, – Стас направился к Анне. Она отпрянула.

– Я никуда не поеду. Я вам всем не верю, – она окинула их гневным взглядом и сделала шаг в сторону. Но тут же пошатнулась, Денис рванулся помочь, но вовремя остановился. Стас перехватил его движение и поймал девушку.

– Лена, поверь, – прошептал Денис, стараясь, чтобы его услышала только подруга, – ей нельзя быть здесь. А лучше вообще подальше от Прибрежного, но я не могу сейчас ее отпустить. Мне нужно узнать все. Это очень важно. Ты должна мне помочь. Ты должна нам помочь, – он вложил все силы в сказанное и подчеркнул «нам». Лена кивнула и пошла следом за мужем.

Стас уже выводил Анну из дома. Та сопротивлялась, но, видимо, сил на это было мало.

Глядя на отъезжающий автомобиль, Денис в последний момент уловил через стекло взгляд Анны: злобный, не понимающий, горький. Пусть так.

Все зашло слишком далеко.

Перед сном Разумов заглянул в комнату сестры, убедиться, что она в порядке. Очень надеялся, что она все это время спала и ничего не слышала. Девочка скрутилась калачиком, поджав под себя одеяло, и мирно сопела. Брат погладил ее по волосам. Они столько пережили вместе, все не может разрушиться именно сейчас. Ради нее он был готов на все.

Когда Денис уже выходил из комнаты, Настя вдруг прошипела:

– Он идет за нами. Он знает. Он идет, – пальцы ее выгнулись, девочка резко выровнялась в постели, затем снова скрутилась и, укутавшись еще сильней в одеяло, умолкла.




Глава 11


Аня

Анна проснулась в холодном и липком поту. В комнате царил полумрак. Окно закрывалось плотными темно-синими шторами.

Где она?

Попыталась встать, но мышцы выкрутило до резкой боли. В грудь вонзились знакомые иголки. Значит, Разумов где-то рядом.

– Денис, – слабо проговорила Анна. Никто не ответил. Она привстала, вдохнула и крикнула: – Дени-и-ис!

Голос показался вязким, визгливым, и тарахтел, словно скрипучая жестянка. Анна тяжело опустилась на подушку, справляясь с тошнотой и головокружением.

Кошмары так измучили ее этой ночью, что она не могла снова закрыть глаза, их царапало песком. Слайды-слайды-слайды… Черная тень, что вытягивала из нее силы, а еще девушка, будто ангел, с белыми волосами, что звала-звала-звала.

Послышались торопливые шаги, и в двери просунулась обеспокоенная Лена. Она явно плохо спала: опухшие серые мешки и отекшие веки выделялись на бледной коже.

– Аня, все хорошо. Не волнуйся. Ты у нас дома, – девушка зашла мягко в комнату и распахнула шторы.

– Как это? – пришлось сощуриться и отвернуться от ярких лучей.

– Прости, не хотела так резко. Тебе надо немного воздуха и природного тепла. Ты почти сутки в отключке пролежала, – проговорила Лена и потянулась к форточке. Щеколда поддалась не сразу. Дернув третий раз, девушка, наконец, справилась с задачей, и в комнату влетел прохладный ветер с запахом дождя. Художница обернулась: – Мы тебя вечером забрали от Разумовых. Тебе плохо стало.

– А Денис? – Анна решила сделать вид, что не помнит, как ее увозили. От рези в глазах в уголках собрались слезы, а изображение расплывалось. Из-за этого Лена казалась светлый призраком и чем-то напоминала ангела, что приходил в последние сны. Не та ли это девушка, что помогла отцу много лет назад?

– С ним все в порядке, – ответила Левина, вырвал Анну из потока мыслей. Ее силуэт переместился к стене. – Если бы не ты, не знаю, как дальше… Денис сказал, что ты достала дорогое лекарство.

– Дорогое? – переспросила Савина.

– Да. Он интересовался, кто помог тебе найти его, – говорила Лена непринужденно.

– Я сама не знаю, – честно ответила Анна, пытаясь встать. Не получалось – тяжелая голова все время тянула на подушку. – Не понимаю, почему вы забрали меня? Я не могла там полежать? – голос дрожал и прерывался. Анна потерла веки и вгляделась вперед. Будто из растрескавшегося льда, наружу проступил непривычный интерьер. Уютная комната в сине-белых тонах, со светло-кофейным шифоньером с одной стороны и замощенной рисунками стеной с другой.

– Аня, там же еще Настя приболела, и Денису нужен отдых. Он месяц в больнице пролежал. Забыла? – ответила Левина. Укор кольнул в сердце, и Анна покладисто кивнула. Чувство вины усиливалось, потому что Настя поранилась из-за нее. Но внезапно душу охватила злость и недопонимание. Почему Денис так быстро от нее отделался? Неужели только из-за лекарства и ее реакции?

Когда Елена вышла, Анна смогла присесть на край кровати. Даже смогла встать и пройтись немного, но когда ноги подкосились, вернулась обратно и уставилась в пол.

Она чувствовала, что есть объяснение поступку Дениса. Поняла, что это связано с лекарством, но все равно такое поведение вводило в ступор. Неужели он не захотел бороться? Просто сдался. Просто отпустил ее. Даже не так: вытолкал, словно надеясь, что она, наконец, исчезнет из его жизни навсегда. Скрытность Дениса пугала до судорог. Многие вещи оставались под завесой. Он знал ответы, возможно, не на все вопросы, но многое ему было известно. А разве Анна не заслужила знать? Они не успели поговорить и не объяснились друг перед другом, но, похоже, Разумову это и не нужно было.

Что дальше? Оставалось только собрать вещи и уехать.

А как же папа? Как Денис собирается жить, когда закончится действие лекарства?

Сердце кольнуло в груди от осознания, что вчерашний вечер может быть последний, когда они виделись. У Дениса было такое страшное лицо, когда он пытался выпытать откуда лекарство, что Анна невольно сжалась от воспоминаний. И Лена странно выпрашивала, не иначе подговорил. Ведь Анна не знала в какую игру на самом деле играет проводник. В конце концов, после его агрессии на озере, Анна уже ни в чем не была уверена. Да и эти тайны, бесконечные секреты… импульсивность.

А как же поцелуй в палате и его беззвучное «прости», когда он считал, что для него все кончено? Неужели это такая игра? Верилось с трудом. Казалось, что Денис – это две личности. Одна не боялась показать ей чувства, другая – хотела причинить боль и втоптать в землю. «Случайный перепихон» тому доказательство. Что двигало Денисом, когда он это говорил? Злость или ненависть? А если банальная правда? Или просто пытался ее оттолкнуть намерено? Но зачем?

Анна покачала головой и выглянула в приоткрытое окно.

Взору предстал красивый ухоженный сад: уложенные горкой гранитные камни, вокруг которых разливались островки плетущих цветов самых разных оттенков. Больше всего среди зелено-салатовых паутинок растений выбивались белые и фиолетовые агератумы. Чуть в стороне невысокие пихты и кедровые. Все высажено по правилам ландшафтного дизайна. Анина мама тоже им увлекалась и иногда привлекала ее к пересадкам.

Савина вспомнила родителей. Как хорошо, что она сдержалась и не рассказала им обо всем и не подвергла их опасности. Но с отцом еще предстоит серьезный разговор. Он много скрывал и ему придётся объясниться. Возможно, он пытался обезопасить их с мамой? Так вот от кого Анна научилась быть скрытной! Вот почему вся их семейная жизнь казалась сладкой-горькой, словно каждый день, как последний!

Анна попыталась вспомнить хоть один момент, когда отец брал ее на руки или обнимал в детстве. Чтобы хотя бы раз прикоснулся, даже случайно. И не смогла.

Глянув на руки, Савина стала изучать линии вен на ладонях и запястьях. Сейчас они были слегка вздутыми и ярко выделялись на бледной коже. Сжала кисти. Чувствовалось легкое онемение. Не верилось, что виноват маленький черный камушек и лекарство в крови другого человека. Так вот почему папа никогда не проявлял чувств! Она-то всю жизнь думала, что у него такой темперамент: холодный и скрытный, а причина была другой. Иногда его отстраненность Анна принимала на свой счет, думая, что нелепыми проступками не позволила отцу доверять ей. Но, оказывается, ошибалась. Он просто берег ее.

Нужно докопаться до истины и помочь отцу и Денису. Анна поняла, что этот жест Разумова «уберите ее от меня» – это всего лишь беспокойство за нее. Проводник понимал лучше, что его прикосновение Анну в какой-то момент убьет. Он ценил ее и берег, как отец. И стало невыносимо стыдно, что думала иначе, что злилась на него. Даже если он и хотел узнать, где лекарство, ее жизнь оказалась важней.

Громко выдохнув, Анна прилегла на кровать и уставилась в потолок. Люстра из трех оранжевых стеклянных лепестков, казалось, качалась и вот-вот упадет, а светлые обои с нежным узором растекались перед глазами бежевым морем.

Денис не выходил из головы. Так хотелось его обнять, услышать бархатистый голос, спрятать руки в его теплых ладонях. Анна коснулась губ и прикрыла веки.

Что такое любовь? Вот что это? Привязанность, тяга, желание? Может ли любовь быть случайной, внезапной и необъяснимой? Нет, конечно. Анна всегда считала, что сможет определить момент, когда это чувство ею завладеет. Она не верила, что это искра. «Любовь с первого взгляда» – та еще глупость! И сейчас Денис был просто отдушиной, человеком, с которым связаны воспоминания и переживания. А еще турмалин, и тайны озера. Это их объединило. Разумов испытывал тоже самое, ведь Анна видела это в его глазах, чувствовала по реакции, когда зашла в палату. Он, словно расцвел, был в недоумении, но сиял от счастья.

А как же Дима? А что Дима? Брошенное на ветер обещание ничего не значит. Да и почему Анна одна должна что-то выполнять? Где же встречный жест? Если есть какие-то чувства – тайны становятся общими. По крайней мере, Анне это казалось правильным. Да и, скорее всего, с Димой они никогда не встретятся, да и чувств к нему особых не было: только симпатия и болезненное влечение, которому не было объяснений. Потому лучше держаться от него подальше.

Анна вспомнила их последнюю встречу на берегу и, смутившись, прикрыла глаза. Нельзя так поступать с Денисом. Эти мысли лишние. Дима не ее судьба, и она никогда не сможет быть искренней с ним до конца, не сможет раскрыть свой секрет. И это осознание освобождало ее от нелепого обещания. Пусть прощает. Зачем она тогда ляпнула, что вернется и будет с ним? Да, неудобно получилось.

Распахнув ресницы, Анна посмотрела на деревянную книжную полку на противоположной стене. Опустила ноги, утонув пальцами в ворсистом ковре, и подошла ближе. Разноцветные корешки высоких и толстых книг навевали чувство покоя. Будто рядом скрыты забытые чудеса.

Между книгами теснились две фоторамки. На первой Лена со Стасом и их свадьба, на другой – та же парочка на пляже, но уже с Денисом. Анна взяла фотографию и погладила пальцем изображение. Крепкие плечи и мускулы Разумова притягивали взгляд. Он смог сделать невозможное – провести ее к озеру и вернуть оттуда живой. Чего ему это стоило, Анна не представляла, но хотела узнать. Прикоснулась к фото: его руки, что теплее самого яркого солнца, пальцы, которые были ласковей утреннего лучика. Так хотелось сейчас к нему.

Но как теперь? Анна горько сглотнула. Если даже она найдет лекарство для Дениса на более длительный срок, что это изменит? Она не сможет к нему прикасаться. Сама виновата. Ведь не забери тогда этот жалкий шерл и не оставь его у отца, он бы до сих пор был у Дениса, и они смогли бы быть рядом, хоть изредка. За постоянно Анна не смела и мечтать. Слишком нереально. Присмотрелась к глазам проводника, что казались на фото светлее листьев мяты. Он счастлив на снимке. Смеется, смотрит открыто. Анне на секунду показалось, что Денис сейчас приоткроет губы и скажет: «Иди ко мне». Зажмурилась, чтобы заглушить глупые мечты.

Перевела взгляд на художницу. Лена обнимает мужа и широко улыбается в кадре. Волосы заплетены в слабую косу на бок, незакрепленную резинкой. Край ослабился и расплелся. Это придало девушке легкий и очень нежный вид. Глаза синие и как всегда ясные. От нее веяло свежестью и детской хрупкостью. Она хороший человек и надежный друг. Ей можно довериться. А то, что Лена еще и тонкий психолог Анна поняла по рисункам, особенно подаренной картинке, где они нарисованы с Денисом. Анна спрятала этот набросок дома и никогда не смотрела на него – было слишком больно. Тогда она ни на что не надеялась и просто вырывала Разумова из сердца. Сейчас все поменялось. Но все равно больно: только теперь по-другому.

Стас обнимает жену за плечи и собственнически прижимает ее к себе. Рука девушки лежит на его груди. Он крупнее Дениса, шире в плечах и выше ростом. Тоже улыбается, но более сдержанно и строго. Видимо, Денис Левиным доверяет, как себе, недаром именно их попросил увезти во время опасности.

Анна вдруг вспомнила Влада. Ее слегка передернуло. Вот такого друга она пока принять не могла, слишком резкий и грубый. Поставила фото на место и прошла дальше по комнате.

В углу ютился компьютерный стол, над которым огромной лапой нависла лампа.

На стене были развешаны рисунки, схемы и зарисовки. Карандашные, акварельные, но встречались и быстрые зарисовки ручкой. На столе лежали стопками картинки, а еще ровным рядом встроились стаканчики с карандашами и кисточками. Наборы красок, баночки для воды и прочие художественные принадлежности и прочие мелочи.

Савина полистала несколько рисунков и, задержавшись на одном из самых темных, снова вспомнила второго друга Дениса – Влада. Он не скрывал своей ненависти к Анне, но Разумов был верен ему. Анна вспомнила слова Дениса: «Я не просил ее душить!», и потупленный взгляд темноволосого. Значит Влад боялся за жизнь друга искренне и устрашение Анны было всего лишь попыткой добиться результата. Ведь она взяла камень, а Влад за Дениса пошел бы на многое. Странная привязанность, словно он чувствовал себя обязанным. Но бояться она его не станет. Он только с виду страшный волк, а на самом деле бедная овечка. Особенно если вспомнить, что без камня – он беспомощный инвалид. Как и Денис. Невероятно! Как она могла так опрометчиво взять то, что сохраняло жизнь любимому. Что? Нет, нет, просто мужчине, который ей очень нравится. О любви задумываться рано.

Анна вдруг осознала, что родители хранили слишком много секретов. Они вдвоем, или только отец? Она ведь часто замечала, как мама притягивает ее к себе, а отец поджимает губы и выходит. Словно не хочет видеть. Значит, это было для него важно. Попыталась вспомнить, были ли случайные прикосновения. Не получилось. А еще Анна не могла сопоставить было ли ей плохо, когда отец был рядом. Кажется, она этого не замечала. Но, может, это случилось в раннем детстве, и Анна просто не помнит?

А вот слайды, которые Анна видела, когда касалась камня, тревожили. Что за место ей чудилось во сне, что за люди? Тень с красными глазами и белая девушка. Кто они все? Что значат эти сны? Возможно, расшифровка снов поможет разобраться, почему минерал так на нее действует. Анна передернулась от неприятной волны воспоминаний. Гадкие ощущения с бешеной скоростью впились в грудь и заставили Анну согнуться, будто ее засосало в липкую горячую смолу.

И ее осенило. Придется снова сделать это и удержаться подольше в сознании, чтобы разобрать видения. Значит, нужно заставить Дениса прикоснуться к ней. Можно попросить камень у Влада, но Анна сомневалась, что тот поможет да искать его дольше, чем встретиться с Разумовым. Хотя, на крайний случай, пойдет и к кудрявому.

Собравшись с духом, Савина вышла из комнаты, чтобы найти Лену.




Глава 12


Дэн

В галерее было светло. Справа висели огромные картины с сюрреалистическими сюжетами. Их освещали узкие лампы похожие на мини-прожекторы.

– Лена, я уже здесь, – сказал Денис в телефон и прошел по гладкому кафельному полу в центр залы. Эхо стука каблуков глухо откликнулось на втором этаже, куда уходила широкая лестница с деревянными ступенями.

Послышались мягкие шаги. Лена перегнулась через белые пластиковые перила и махнула рукой:

– Поднимайся!

Денис выдохнул. Как неприятно скрывать что-то от своих близких, друзей. От себя. Когда же это закончится? Он прошел мимо длинного стола, что прятался в нише под лестницей. Поднимаясь, Разумов думал, что возможно скоро все закончится, и тогда тайны будут бессмысленны.

Наверху было светло. Широкий холл, много окон, цветов и картин.

– Я в кабинете! – позвала художница.

Разумов надеялся, что ей удалось хоть что-то узнать. По крайней мере, она была взволнована, когда звонила, а Левину он никогда не ловил на вранье.

Едва уловимый запах клубники показался знакомым. Денис приостановился на секунду у двери, терзаясь сомнениями, но все же зашел внутрь.

– Дэн, присядь на диван, – глухо заговорила Елена из соседнего помещения. – Я тут вся в краске. Сейчас умоюсь.

– Да, хорошо, – ответил Разумов и, облегченно рухнув на мягкое сидение, раскинул руки в стороны. Прикрыл устало глаза. Кажется, все не так плохо, как он ожидал.

Издалека плескалась вода, и слышался приглушенный женский говор. Что-то не так. И тогда Денис услышал то, что сейчас было так некстати, но понял он это слишком поздно. Дверь болезненно скрипнула и захлопнулась. Уныло щелкнул замок. Лена обманула. Оборачиваться не было смысла, он знал, что за спиной стояла Анна.

– Тебе нельзя приближаться ко мне, – тихо проговорил Денис и, собрав руки, положил их на колени. Затем потер лицо, соображая, как не довести ситуацию до полнейшего краха. Глупые женщины подстроили встречу. Савина умела задурить голову, недаром Лена согласилась на фарс. Очень далеко, в глубине здания послышались удаляющиеся шаги художницы. Ее крошечные каблуки выстукивали по деревянной лестнице ровную печать.

Савина бесшумно ступила ближе.

Денис подорвался, и отошел к круглому окну, все еще не оборачиваясь. Он не хотел ее видеть, не мог смотреть в глаза. Это выше его сил.

– Прости, что пришлось обманом тебя заманить, – заговорила она ласково. Почему он не догадался по голосу Лены, что это ловушка? Почему не прислушался? Ведь просил же ее узнать только, зачем было с Анной сталкивать?

Савина сделала еще несколько шагов. Подошвы шуршали по паркету настойчиво и дерзко, каблуки стучали, как часы, что отнимали у него силы. У нее силы.

– Ты не сделаешь этого! – шикнул Денис так грозно, что сам испугался. Слегка повернул голову и, заметив, что девушка потянулась к нему рукой, отодвинулся в сторону.

Анна замерла и отступила. Вернулась к дивану и, присев на край, швырнула сумочку в стопку подушек.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/diana-bilyk/skvoz-tumany-2-30810920/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения